Зачет как способ прекращения обязательства
Зачет как способ прекращения обязательства
Традиционно способы прекращения обязательств могут быть условно разделены на две группы: (1) прекращение обязательств вследствие взаимного соглашения; (2) прекращение обязательств вне такого соглашения.
По общему правилу зачет является одним из классических способов прекращения обязательства, для которого не обязательно взаимное соглашение сторон, то есть декларированный ст. 381 ГК способ прекращения обязательства по умолчанию относит зачет ко второй группе.
Напомним, что в норме п. 1 ст. 381 ГК указано, что обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. Для зачета достаточно заявления одной стороны.
Иными словами, если у двух лиц существует задолженность друг перед другом, то данные лица могут зачесть (уравновесить) свои взаимные непогашенные долги при условии их однородности и наступления срока погашения.
Логика данных действий в первую очередь обоснована сугубо экономикой, так как нет необходимости производить действия по исполнению встречных однородных обязательств, если в результате их совершения стороны вернутся с экономической точки зрения в первоначальное состояние.
Из содержания ст. 381 ГК выводятся основные квалифицирующие условия, при наличии которых зачет может состоятся: 1) встречность; 2) однородность; 3) срочность (зрелость). В зависимости от конкретных обстоятельств в судебной практике встречаются еще целый ряд дополнительных (необязательных) условий: 4) действительность; 5) допустимость; 6) бесспорность (прозрачность требований).
При несоблюдении условий о встречности, однородности и срочности, обязательство не может быть прекращено, а заявление стороны о зачете не будет порождать всех тех правовых последствий, на достижение которых оно было направлено.
На практике также возникает ряд спорных вопросов относительно квалификации возникших правоотношений в связи с прекращением обязательства, в частности прекращено ли обязательство зачетом в силу ст. 381 ГК, либо обязательство было прекращено по соглашению, то есть по самостоятельным основаниям.
Исходя из обстоятельств рассматриваемого дела видно, что сложность квалификации зачета усугублена в том числе и непростым оформлением волеизъявления сторон, например, ввиду несовершенства юридической техники, которая используется при подготовке соответствующих заявлений либо соглашений.
Фабула дела:
Между ИООО «Р» (лизингополучатель) и СООО «В» (лизингодатель) 13.11.2012 заключен договор лизинга.
Также между ИООО «Р» (продавец) и СООО «В» (покупатель) 05.04.2016 были заключены договоры купли-продажи нескольких объектов недвижимости.
Дополнительным соглашением от 05.04.2016 стороны уточнили понятие лизинга, а также внесли изменения в некоторые условия договора лизинга.
Изменения, внесенные дополнительным соглашением, повлекли внесение изменений в график платежей, а также договор лизинга дополнен пунктом 8.11, регулирующим порядок осуществления расчетов между сторонами по имеющейся на дату подписания дополнительного соглашения задолженности по лизинговым платежам, пене.
Также сторонами согласовано, что исполнение обязательств в соответствии с состоявшимися судебными постановлениями является внесудебным добровольным исполнением лизингополучателем судебных приказов в рамках исполнительных производств. Согласно дополнительному соглашению обязательства лизингополучателя по оплате названных в пункте 8.11 сумм могут быть прекращены путем зачета встречных однородных требований, возникших между лизингодателем и лизингополучателем во исполнение заключенных между сторонами договоров купли-продажи имущества.
Далее в части оплаты стоимости объектов недвижимости сторонами достигнуто соглашение о зачете встречных требований: обязательств истца (ИООО «Р») по договору лизинга и обязательств ответчика (СООО «В») по договорам купли-продажи, о чем совершен акт зачета взаимных требований от 07.04.2016.
По акту зачета от 07.04.2016 сторонами произведен зачет задолженности истца (ИООО «Р») перед ответчиком (СООО «В»):
- (1) по лизинговым платежам; (2) по возмещению расходов по уплате арендной платы за землю и земельного налога; (3) по пене за несвоевременное исполнение обязательств по уплате лизинговых платежей; (4) расходы по оплате государственной пошлины; (5) расходы по оплате юридической помощи;
- задолженность ответчика (СООО «В») перед истцом (ИООО «Р») по всем договорам купли-продажи недвижимости от 05.04.206.
Впоследствии ИООО «Р», руководствуясь статьями 167, 169, 381 ГК, обратилось в экономический суд с иском об установлении факта ничтожности акта зачета от 07.04.2016, совершенного с СООО «В».
Суд первой инстанции удовлетворил требования истца. Апелляционная инстанция оставила решение суда первой инстанции без изменения.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь отменила судебные акты первой и апелляционной инстанций. В иске ИООО «Р» было отказано.
Отказывая в иске ИООО «Р» судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь руководствовалась статьями 381, 391 ГК.
Обстоятельства данного дела демонстрируют подход, согласно которому при отсутствии в совокупности всех обязательных условий, предусмотренных ст. 381 ГК, обязательство между сторонами может быть прекращено посредством договорного зачета, совершаемого путем «неформальной» сделки.
Также на примере данного дела можно видеть, что при его рассмотрении между нижестоящими инстанциями и Верховным судом Республики Беларусь, рассматривающим дела в кассационном порядке, возник вопрос относительно квалификации спорных правоотношений, где нижестоящие суды были склонны позиции, согласно которой обязательства между сторонами были прекращены в силу ст. 381 ГК, в свою очередь судебная коллегия Верховного суда при разрешении кассационной жалобы пришла к выводу, что в основу прекращения обязательств было положено соглашение (акт зачета), согласно которому стороны предусмотрели зачет неоднородных требований, срок исполнения которых еще не наступил, то есть прекращение обязательств основывалось на модели так называемого договорного зачета.
Комментируемое постановление отчетливо подсвечивает наличие некоторой проблематики в части определения юридической судьбы зачета. Соответственно, в настоящее время существуют определенные риски, что соглашение кредитора и должника, оформленное, например, тем же актом зачета, в случае спора может поддаваться ошибочной квалификации, в частности, о прекращении обязательств не по самостоятельным основаниям, а в порядке ст. 381 ГК, что соответственно влечет его недействительность.
На взгляд автора существование обозначенной проблемы может объясняться тем, что при рассмотрении схожих вопросов используется односторонний подход, согласно которому обязательство может быть прекращено только при наличии всех условий, предусмотренных ст. 381 ГК и никак иначе, а также в силу инерции, то есть по модели ранее сложившейся договорной практики, когда в подавляющем большинстве случаев обязательства прекращались зачетом в одностороннем порядке, но не путем заключения непоименованного соглашения, представляющего собой самостоятельное основание прекращения соответствующих обязательств.
Вместе с тем гражданский оборот, в том числе на примере данного дела, демонстрирует ситуации, когда сторонам необходимо законно отступить от условий односторонности и прибегнуть к совершенно иной модели зачета. Соответственно, блокировать оборот путем установления каких-либо необоснованных запретов там, где это обусловлено востребованностью и практической значимостью, на взгляд автора, совершенно недопустимо.
Такой подход (подход законодательного запрета прекращения неоднородных обязательств, обязательств с ненаступившим сроком исполнения и т.п.) мог бы быть оправдан только в условиях односторонности, так как в таком случае он направлен на защиту интересов противоположной стороны обязательства. Но как быть, когда обязательство прекращается вследствие соглашения, при заключении которого выражалась согласованная воля двух сторон. Представляется, что при таком положении дел защита интересов противоположной стороны будет излишней, поскольку, вступая в такое соглашение каждая сторона преследует свои интересы – прекратить свое обязательство. В противном случае налицо явное вторжение в сферу автономии воли сторон и в сферу договорной свободы.
Ведь, благодаря принципу автономии воли, стороны наделены свободой определения вступать или не вступать в гражданские правоотношения, как урегулированные, так и не урегулированные законодательством (абз. 7 ч. 2 ст. 2 ГК, ст. 391 ГК). Кроме того, стороны, вступая в сделку, вправе избрать любую модель поведения, в том числе непоименованную в законе с условием, что такая модель не нарушает императивные нормы.
В этой связи стоит отметить совершенно правильный довод ответчика: - «…исполнение части платежных обязательств перед истцом по договорам купли-продажи недвижимости не является нарушением каких-либо прав ИООО «Р» при совершении акта зачета от 07.04.2016, так как не возлагает на истца бремя дополнительных обязательств, не влечет умаление его имущества».
Позиция ответчика указывает на то, что в конкретном случае нет никаких оснований для судебного вмешательства в соглашение (акт зачета) и применения механизма защиты прав истца, поскольку в результате исполнения данного соглашения его права не нарушены, а при заключении сделки каждая из сторон действовала своей волей и в своем интересе, при этом не выходя за рамки, установленные императивными нормами законодательства.
Напротив, выбранная между истцом и ответчиком модель поведения, устанавливающая индивидуальный способ прекращения обязательств, соответствует законодательству, а кроме того и предусмотрена им.
Так, спорное соглашение (акт зачета) не может попадать под действие ст. 381 ГК, поскольку в силу положений п. 1 ст. 378 ГК обязательство может быть прекращено полностью или частично по основаниям, предусмотренным в том числе договором, следовательно, выбранный сторонами способ не должен отвечать требованиям ст. 381 ГК, а отсутствие совокупности условий допустимости зачета по указанной норме не может приводить к выводу о недействительности данного соглашения (акта зачета).
В рамках п. 1 ст. 378 ГК сторонам не запрещено определить самостоятельное (индивидуальное) основание прекращения обязательств.
Такой вывод следует в том числе из текста постановления, в частности судебная коллегия Верховного суда Республики Беларусь совершенно правильно указывает, что: «Положения статьи 391 ГК не содержат правил, устанавливающих ограничения о возможности заключения соглашения между сторонами на условиях прекращения неоднородных обязательств или обязательств с ненаступившими сроками исполнения при совершении двусторонней сделки».
На взгляд автора данный вывод - это абсолютно верный шаг в сторону свободы договорных отношений, ведь именно свобода договора позволяет сторонам создавать всегда в пределах допустимых моральных границ и в русле добросовестности, и честности ведения дел свои собственные договорные рамки, адаптированные к специфике их коммерческих сделок.
Поэтому основываясь на принципе свободы договора, ГК не ставит ограничительных рамок для сторон в заключении подобных соглашений, согласно которым можно разрешить вопрос о зачете требований срок исполнения которых не наступил, а также разнородных требований, то есть таких требований, которые по отношению к одностороннему зачету (ст. 381 ГК) будут иметь более широкую сферу применения. В таком случае сторонам совершенно не обязательно придерживаться требований п. 1 ст. 381 ГК, в частности условий об однородности; срочности (зрелости); наличия заявления одной из сторон и т.п.
Вместе с тем, видится удивительным, отсутствие в постановлении дополнительной ссылки на норму п. 1 ст. 378 ГК, которая при разрешении спора, на взгляд автора, наряду со ст. 391 ГК также подлежала применению.
Во всяком случае в пользу ее применения указывает и само содержание п. 1 ст. 378 ГК. Однако в юридическом сообществе встречается мнение, что такая интерпретация названной нормы указывает на то, что соглашение сторон вовсе и не является зачетом в смысле ГК, а является специальным случаем прекращения обязательств.
Даже если признать данную точку зрения правильной, то в результате такого соглашения все равно достигается тот же как экономический, так и юридический эффект, что и при одностороннем зачете. Соответственно, соглашение о зачете является приемлемым и допустимым способом прекращения обязательств.
Основное требование, которое может предъявляться к данному соглашению, как и к любому другому соглашению либо договору - это соответствие обязательным для сторон правилам, установленным законодательством (императивным нормам) (п. 1 ст. 392 ГК).
Заключая, стоит отметить, что в настоящее время остается открытым вопрос о том, допускается ли при заключении соглашения о зачете соблюдать требования нормы ч. 2 ст. 381 ГК. На взгляд автора, соблюдать требования нужно, но не во всех случаях. Например, нет никаких препятствий в том, чтобы заключить соглашение по зачету требований, к которым подлежит применению срок исковой давности и этот срок истек (пп. 1 п. 2 ст. 381 ГК). Вместе с тем во всех остальных случаях, в частности по требованиям, неразрывно связанных с личностью кредитора (пп. 2 – 4 п. 2 ст. 381 ГК) заключение соглашения о зачете, в силу специфики правоотношений, является спорным и заслуживает более серьезной проработки.
В этой связи при прекращении обязательств зачетом либо иным соглашением (акт зачета, взаимозачета, автоматического зачета и т.п.) необходимо помнить, что условия зачета либо соглашения будут зависеть от того как их проводят. То есть если зачет носит односторонний характер, то необходимо соблюдать предписания ст. 381 ГК. Если же зачет облекается в форму соглашения путем заключения дву- или многосторонней сделки, то можно провести зачет неоднородных требований, и требований с ненаступившими сроками исполнения (ст. 378 ГК, ст. 391 ГК).
По общему правилу зачет является одним из классических способов прекращения обязательства, для которого не обязательно взаимное соглашение сторон, то есть декларированный ст. 381 ГК способ прекращения обязательства по умолчанию относит зачет ко второй группе.
Напомним, что в норме п. 1 ст. 381 ГК указано, что обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. Для зачета достаточно заявления одной стороны.
Иными словами, если у двух лиц существует задолженность друг перед другом, то данные лица могут зачесть (уравновесить) свои взаимные непогашенные долги при условии их однородности и наступления срока погашения.
Логика данных действий в первую очередь обоснована сугубо экономикой, так как нет необходимости производить действия по исполнению встречных однородных обязательств, если в результате их совершения стороны вернутся с экономической точки зрения в первоначальное состояние.
Из содержания ст. 381 ГК выводятся основные квалифицирующие условия, при наличии которых зачет может состоятся: 1) встречность; 2) однородность; 3) срочность (зрелость). В зависимости от конкретных обстоятельств в судебной практике встречаются еще целый ряд дополнительных (необязательных) условий: 4) действительность; 5) допустимость; 6) бесспорность (прозрачность требований).
При несоблюдении условий о встречности, однородности и срочности, обязательство не может быть прекращено, а заявление стороны о зачете не будет порождать всех тех правовых последствий, на достижение которых оно было направлено.
На практике также возникает ряд спорных вопросов относительно квалификации возникших правоотношений в связи с прекращением обязательства, в частности прекращено ли обязательство зачетом в силу ст. 381 ГК, либо обязательство было прекращено по соглашению, то есть по самостоятельным основаниям.
Исходя из обстоятельств рассматриваемого дела видно, что сложность квалификации зачета усугублена в том числе и непростым оформлением волеизъявления сторон, например, ввиду несовершенства юридической техники, которая используется при подготовке соответствующих заявлений либо соглашений.
Фабула дела:
Между ИООО «Р» (лизингополучатель) и СООО «В» (лизингодатель) 13.11.2012 заключен договор лизинга.
Также между ИООО «Р» (продавец) и СООО «В» (покупатель) 05.04.2016 были заключены договоры купли-продажи нескольких объектов недвижимости.
Дополнительным соглашением от 05.04.2016 стороны уточнили понятие лизинга, а также внесли изменения в некоторые условия договора лизинга.
Изменения, внесенные дополнительным соглашением, повлекли внесение изменений в график платежей, а также договор лизинга дополнен пунктом 8.11, регулирующим порядок осуществления расчетов между сторонами по имеющейся на дату подписания дополнительного соглашения задолженности по лизинговым платежам, пене.
Также сторонами согласовано, что исполнение обязательств в соответствии с состоявшимися судебными постановлениями является внесудебным добровольным исполнением лизингополучателем судебных приказов в рамках исполнительных производств. Согласно дополнительному соглашению обязательства лизингополучателя по оплате названных в пункте 8.11 сумм могут быть прекращены путем зачета встречных однородных требований, возникших между лизингодателем и лизингополучателем во исполнение заключенных между сторонами договоров купли-продажи имущества.
Далее в части оплаты стоимости объектов недвижимости сторонами достигнуто соглашение о зачете встречных требований: обязательств истца (ИООО «Р») по договору лизинга и обязательств ответчика (СООО «В») по договорам купли-продажи, о чем совершен акт зачета взаимных требований от 07.04.2016.
По акту зачета от 07.04.2016 сторонами произведен зачет задолженности истца (ИООО «Р») перед ответчиком (СООО «В»):
- (1) по лизинговым платежам; (2) по возмещению расходов по уплате арендной платы за землю и земельного налога; (3) по пене за несвоевременное исполнение обязательств по уплате лизинговых платежей; (4) расходы по оплате государственной пошлины; (5) расходы по оплате юридической помощи;
- задолженность ответчика (СООО «В») перед истцом (ИООО «Р») по всем договорам купли-продажи недвижимости от 05.04.206.
Впоследствии ИООО «Р», руководствуясь статьями 167, 169, 381 ГК, обратилось в экономический суд с иском об установлении факта ничтожности акта зачета от 07.04.2016, совершенного с СООО «В».
Суд первой инстанции удовлетворил требования истца. Апелляционная инстанция оставила решение суда первой инстанции без изменения.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь отменила судебные акты первой и апелляционной инстанций. В иске ИООО «Р» было отказано.
Отказывая в иске ИООО «Р» судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь руководствовалась статьями 381, 391 ГК.
Обстоятельства данного дела демонстрируют подход, согласно которому при отсутствии в совокупности всех обязательных условий, предусмотренных ст. 381 ГК, обязательство между сторонами может быть прекращено посредством договорного зачета, совершаемого путем «неформальной» сделки.
Также на примере данного дела можно видеть, что при его рассмотрении между нижестоящими инстанциями и Верховным судом Республики Беларусь, рассматривающим дела в кассационном порядке, возник вопрос относительно квалификации спорных правоотношений, где нижестоящие суды были склонны позиции, согласно которой обязательства между сторонами были прекращены в силу ст. 381 ГК, в свою очередь судебная коллегия Верховного суда при разрешении кассационной жалобы пришла к выводу, что в основу прекращения обязательств было положено соглашение (акт зачета), согласно которому стороны предусмотрели зачет неоднородных требований, срок исполнения которых еще не наступил, то есть прекращение обязательств основывалось на модели так называемого договорного зачета.
Комментируемое постановление отчетливо подсвечивает наличие некоторой проблематики в части определения юридической судьбы зачета. Соответственно, в настоящее время существуют определенные риски, что соглашение кредитора и должника, оформленное, например, тем же актом зачета, в случае спора может поддаваться ошибочной квалификации, в частности, о прекращении обязательств не по самостоятельным основаниям, а в порядке ст. 381 ГК, что соответственно влечет его недействительность.
На взгляд автора существование обозначенной проблемы может объясняться тем, что при рассмотрении схожих вопросов используется односторонний подход, согласно которому обязательство может быть прекращено только при наличии всех условий, предусмотренных ст. 381 ГК и никак иначе, а также в силу инерции, то есть по модели ранее сложившейся договорной практики, когда в подавляющем большинстве случаев обязательства прекращались зачетом в одностороннем порядке, но не путем заключения непоименованного соглашения, представляющего собой самостоятельное основание прекращения соответствующих обязательств.
Вместе с тем гражданский оборот, в том числе на примере данного дела, демонстрирует ситуации, когда сторонам необходимо законно отступить от условий односторонности и прибегнуть к совершенно иной модели зачета. Соответственно, блокировать оборот путем установления каких-либо необоснованных запретов там, где это обусловлено востребованностью и практической значимостью, на взгляд автора, совершенно недопустимо.
Такой подход (подход законодательного запрета прекращения неоднородных обязательств, обязательств с ненаступившим сроком исполнения и т.п.) мог бы быть оправдан только в условиях односторонности, так как в таком случае он направлен на защиту интересов противоположной стороны обязательства. Но как быть, когда обязательство прекращается вследствие соглашения, при заключении которого выражалась согласованная воля двух сторон. Представляется, что при таком положении дел защита интересов противоположной стороны будет излишней, поскольку, вступая в такое соглашение каждая сторона преследует свои интересы – прекратить свое обязательство. В противном случае налицо явное вторжение в сферу автономии воли сторон и в сферу договорной свободы.
Ведь, благодаря принципу автономии воли, стороны наделены свободой определения вступать или не вступать в гражданские правоотношения, как урегулированные, так и не урегулированные законодательством (абз. 7 ч. 2 ст. 2 ГК, ст. 391 ГК). Кроме того, стороны, вступая в сделку, вправе избрать любую модель поведения, в том числе непоименованную в законе с условием, что такая модель не нарушает императивные нормы.
В этой связи стоит отметить совершенно правильный довод ответчика: - «…исполнение части платежных обязательств перед истцом по договорам купли-продажи недвижимости не является нарушением каких-либо прав ИООО «Р» при совершении акта зачета от 07.04.2016, так как не возлагает на истца бремя дополнительных обязательств, не влечет умаление его имущества».
Позиция ответчика указывает на то, что в конкретном случае нет никаких оснований для судебного вмешательства в соглашение (акт зачета) и применения механизма защиты прав истца, поскольку в результате исполнения данного соглашения его права не нарушены, а при заключении сделки каждая из сторон действовала своей волей и в своем интересе, при этом не выходя за рамки, установленные императивными нормами законодательства.
Напротив, выбранная между истцом и ответчиком модель поведения, устанавливающая индивидуальный способ прекращения обязательств, соответствует законодательству, а кроме того и предусмотрена им.
Так, спорное соглашение (акт зачета) не может попадать под действие ст. 381 ГК, поскольку в силу положений п. 1 ст. 378 ГК обязательство может быть прекращено полностью или частично по основаниям, предусмотренным в том числе договором, следовательно, выбранный сторонами способ не должен отвечать требованиям ст. 381 ГК, а отсутствие совокупности условий допустимости зачета по указанной норме не может приводить к выводу о недействительности данного соглашения (акта зачета).
В рамках п. 1 ст. 378 ГК сторонам не запрещено определить самостоятельное (индивидуальное) основание прекращения обязательств.
Такой вывод следует в том числе из текста постановления, в частности судебная коллегия Верховного суда Республики Беларусь совершенно правильно указывает, что: «Положения статьи 391 ГК не содержат правил, устанавливающих ограничения о возможности заключения соглашения между сторонами на условиях прекращения неоднородных обязательств или обязательств с ненаступившими сроками исполнения при совершении двусторонней сделки».
На взгляд автора данный вывод - это абсолютно верный шаг в сторону свободы договорных отношений, ведь именно свобода договора позволяет сторонам создавать всегда в пределах допустимых моральных границ и в русле добросовестности, и честности ведения дел свои собственные договорные рамки, адаптированные к специфике их коммерческих сделок.
Поэтому основываясь на принципе свободы договора, ГК не ставит ограничительных рамок для сторон в заключении подобных соглашений, согласно которым можно разрешить вопрос о зачете требований срок исполнения которых не наступил, а также разнородных требований, то есть таких требований, которые по отношению к одностороннему зачету (ст. 381 ГК) будут иметь более широкую сферу применения. В таком случае сторонам совершенно не обязательно придерживаться требований п. 1 ст. 381 ГК, в частности условий об однородности; срочности (зрелости); наличия заявления одной из сторон и т.п.
Вместе с тем, видится удивительным, отсутствие в постановлении дополнительной ссылки на норму п. 1 ст. 378 ГК, которая при разрешении спора, на взгляд автора, наряду со ст. 391 ГК также подлежала применению.
Во всяком случае в пользу ее применения указывает и само содержание п. 1 ст. 378 ГК. Однако в юридическом сообществе встречается мнение, что такая интерпретация названной нормы указывает на то, что соглашение сторон вовсе и не является зачетом в смысле ГК, а является специальным случаем прекращения обязательств.
Даже если признать данную точку зрения правильной, то в результате такого соглашения все равно достигается тот же как экономический, так и юридический эффект, что и при одностороннем зачете. Соответственно, соглашение о зачете является приемлемым и допустимым способом прекращения обязательств.
Основное требование, которое может предъявляться к данному соглашению, как и к любому другому соглашению либо договору - это соответствие обязательным для сторон правилам, установленным законодательством (императивным нормам) (п. 1 ст. 392 ГК).
Заключая, стоит отметить, что в настоящее время остается открытым вопрос о том, допускается ли при заключении соглашения о зачете соблюдать требования нормы ч. 2 ст. 381 ГК. На взгляд автора, соблюдать требования нужно, но не во всех случаях. Например, нет никаких препятствий в том, чтобы заключить соглашение по зачету требований, к которым подлежит применению срок исковой давности и этот срок истек (пп. 1 п. 2 ст. 381 ГК). Вместе с тем во всех остальных случаях, в частности по требованиям, неразрывно связанных с личностью кредитора (пп. 2 – 4 п. 2 ст. 381 ГК) заключение соглашения о зачете, в силу специфики правоотношений, является спорным и заслуживает более серьезной проработки.
В этой связи при прекращении обязательств зачетом либо иным соглашением (акт зачета, взаимозачета, автоматического зачета и т.п.) необходимо помнить, что условия зачета либо соглашения будут зависеть от того как их проводят. То есть если зачет носит односторонний характер, то необходимо соблюдать предписания ст. 381 ГК. Если же зачет облекается в форму соглашения путем заключения дву- или многосторонней сделки, то можно провести зачет неоднородных требований, и требований с ненаступившими сроками исполнения (ст. 378 ГК, ст. 391 ГК).