Уступка требования с нарушением договорного запрета
Уступка требования с нарушением договорного запрета
1. Введение в проблему.
Области применения договорного запрета уступки разнообразны и варьируются от простых договоров до сложных финансовых сделок.
Соглашение о запрете уступки, несомненно, является весьма распространенной частью договоров, заключаемых в основном в коммерческих отношениях.
На практике можно столкнуться с вариациями договорных запретов уступки, согласно которым уступка требований полностью запрещена либо совершение уступки поставлено под условие получения согласия должника.
Многие включают условие о запрете уступки в договор, преследуя определенную цель. Некоторые принимают данные условия на этапе согласования договора по той причине, что вероятность его применения крайне мала и этот запрет возможно не повлечет никаких правовых последствий. Но чаще всего стороны включают это условие без особого понимания, например, чтобы наполнить договор очередной красивой оговоркой и придать видимость юридической проработки договора.
Между тем договорный запрет уступки может стать серьезной проблемой для кредитора, которую будет невозможно разрешить без согласия должника или не изменив договор в данной части.
Причиной тому является неопределенность в последствиях нарушения данного запрета, которая существует в текущем моменте в нашем правопорядке.
В настоящее время в профессиональном сообществе нет единого мнения относительно природы договорного запрета уступки и его последствий для самой уступки, совершенной с нарушением данного запрета. Одни считают, что договорный запрет уступки не влечет никаких последствий для нового кредитора, так как требование в условиях действующего запрета не может к нему перейти ни при каких обстоятельствах. Другие считают, что таким договорным запретом невозможно ограничить абсолютное право кредитора на распоряжение (уступку) принадлежащим ему имущественным правом (требованием). Третьи считают, что уступка, совершенная в нарушении договорного запрета, является недействительной. Четвертые считают, что уступка должна быть действительной, само требование должно переходить к новому кредитору, а должник может рассчитывать лишь на возмещение убытков, неустойки или наступление иных последствий, предусмотренных договором.
В настоящей статье представлено детальное рассмотрение каждого подхода, последствий, которые могут наступить в случае несоблюдения кредитором запрета уступки, а также высказана собственная позиция автора.
Как представляется, статья прежде всего имеет важное практическое значение, поскольку подчеркивает отсутствие полной правовой определенности по данному вопросу, что существенно в контексте оборота имущественных прав (требований) и института уступки в целом.
2. Вкратце об уступке.
Уступка требования (или цессия) - это правовой институт, позволяющий изменять лицо в обязательстве на стороне кредитора.
Требование кредитора к должнику имеет определенную экономическую ценность, то есть представляет собой актив. Поэтому кредитор может уступить свое требование иному лицу. Причины таких действий могут быть разными. Например, кредитор может срочно нуждаться в средствах и не имеет возможности ждать, когда обязательство будет исполнено в соответствии с заключенным договором. Кредитор также может решиться на такой шаг, понимая, что конкретное требование может быть получено только принудительно, да и то, возможно, лишь частично. Как будет отмечено, к сожалению, в нашем правопорядке сложился такой подход, что уступка требования в большинстве случаев совершается не сама по себе, а как правило выступает в роли «обслуживающей сделки» для того, чтобы стороны одномоментно с ее совершением прекратили имеющиеся обязательства друг перед другом.
Правовое регулирование уступки требования закреплено в ст. 353 – 361 ГК.
Уступка требования является двусторонней сделкой (п. 1, п. 3 ст. 155 ГК) совершаемой без участия должника между прежним и новым кредитором.
Для должника вследствие уступки изменяется только лицо, которому должно быть предоставлено исполнение, содержание самого обязательства остается неизменным, так как регулирование уступки основано на принципе, что сама уступка не изменяет содержания обязательства должника.
Уступить можно как денежные, так и неденежные требования. Что касается денежных требований, то уступить можно как все требование, так и только его часть. Уступить также можно требование, которое возникнет у кредитора в будущем.
Сама уступка является распорядительной сделкой, поскольку она изменяет права кредитора на существующее требование. Распоряжение требованием как имущественным правом отличается от распоряжения вещью. В последнем случае для распоряжения требуется совершение реального действия (например, передача владения) или юридического действия (например, составления передаточного акта или иного документа о передаче), которые внешне распознаются. Для достижения правовых последствий распоряжения требованием никаких дополнительных действий не требуется. Основным правовым последствием уступки является вступление в обязательство нового кредитора вместо прежнего.
Распорядительную сделку по уступке требования следует отличать от обязательственной сделки. Обязательственной сделкой является договор, по которому устанавливается обязательство по передаче требования от прежнего кредитора к новому, а также условия такой передачи.
3. О договорном запрете уступки.
В ГК есть две нормы, допускающие возможность предусмотреть в договоре условие о запрете уступки: п. 2 ст. 353 ГК, где указано, что для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласия должника, если иное не предусмотрено законодательством или договором; п. 1 ст. 359 ГК, согласно которой уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит законодательству или договору.
В первом случае положение п. 2 ст. 353 ГК связывает уступку с согласием должника. Во втором случае положение п. 1 ст. 359 ГК позволяет согласовать сторонам полный запрет уступки.
Оговорки о запрете уступки очень распространены во многих сделках с участием субъектов осуществляющих предпринимательскую деятельность.
Очень часто уступка вступает в противоречие с интересами должника. Этот конфликт может быть обусловлен разными причинами. Поэтому основной целью запрета уступки в договоре является защита интересов должника.
Сам по себе запрет на уступку выгоден лишь для должника, так как ему не придется опасаться уступки неизвестному или менее сговорчивому кредитору. В этом контексте запрет уступки может использоваться должником как сильной стороной договора, который будет диктовать свою волю и навязывать свои условия кредитору.
Запрет уступки может быть предусмотрен в договоре для того, чтобы подчеркнуть особую и тесную связь между сторонами или обозначить, что договор основан на взаимном доверии между кредитором и должником.
Договорный запрет уступки безусловно связан с личностью кредитора, которая имеет существенное значение для должника. То есть наряду с формированием содержания обязательства (место, срок и т.д.) стороны могут свободно согласовать, что должник является должником только определенного лица и что кредитор не может уступить требование к должнику иному лицу.
Таким образом, целью цитируемых норм, несомненно, является защита интересов должника, независимо от последствий их нарушения.
Договорный запрет уступки предусматривается сторонами договора. Значит, что он по своим правовым последствиям должен отличатся от запрета уступки, предусмотренного законом (ст. 354 ГК, п. 2 ст. 359 ГК), поскольку в случае нарушения договорного запрета уступки можно говорить лишь о нарушении кредитором договорного обязательства, тогда как при нарушении запрета, предусмотренного законом, кредитор уже нарушает требования этого закона.
Как будет отмечено далее, указанное должно играть решающую роль при установлении правовых последствий в связи с нарушением договорного запрета уступки.
4. Условие о запрете уступки: отрицательное обязательство или соглашение о неотчуждаемости требования.
Как отмечено, уступка является сделкой (п. 1 ст. 353 ГК), в результате которой происходит изменение стороны в обязательстве.
Поскольку требование к должнику является имущественным правом (ст. 128 ГК), то уступка имеет двойное значение. С одной стороны, это сделка по изменению стороны в обязательстве, с другой, в результате совершения данной сделки происходит экономический обмен требования к должнику на получение платежа или иного исполнения взамен на денежные средства или работы, услуги, товар и т.д. То есть уступка имеет экономическую суть и опосредует переход благ от одного лица к другому.
До настоящего времени в действующем правопорядке сложилась практика, когда уступка используется сторонами для достижения различных экономических целей. Реже уступка совершается сторонами в качестве самостоятельной сделки. Чаще всего уступкой стороны пытаются разрешить свои взаиморасчеты с последующим прекращением обязательств по иным сделкам. Типичный пример: у компании «Б» имеется долг перед компанией «А» за поставленный товар. Компания «В» является должником компании «Б» за выполненную работу. В свою очередь компания «А» является должником компании «В» за оказанные услуги. Если компания «Б» уступит компании «А» свое требование к компании «В», то в результате этой единой операции, состоящей в уступке, а также совершения между компаниями «А» и «Б», «А» и «В» нескольких зачетов встречных требований, будут прекращены все обязательства между указанными сторонами.
Как указывалось, требование к должнику является имущественным правом (ст. 128 ГК) и кредитору как управомоченному лицу закон предоставляет право выбора возможного поведения в отношении принадлежащего ему права (п. 1 ст. 8 ГК), в частности, кредитор может реализовать принадлежащие ему права по своему усмотрению, например, он вправе предъявить требование должнику и тем самым потребовать от него определенного поведения (совершить активные действия), но кредитор вправе распорядиться принадлежащим ему правом иным образом, в том числе совершить уступку.
В то же время кредитор может воздержаться от осуществления своих прав как по собственному решению и по своей воле, так и в силу установленного обязательства, участником которого он является. В последнем случае речь идет об отрицательном действии, которое составляет предмет обязательства.
Такие обязательственные правоотношения именуются отрицательным обязательством, где должник обязан воздержаться от совершения действий, которые он в противном случае имел бы право совершить. То есть действуя пассивно должник может исполнить отрицательное обязательство, пренебрегая возможностью реализации своих прав иным образом.
Напомним, что в силу п. 1 ст. 288 ГК в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие (передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п.) либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.
Из указанной нормы следует, что юридическим содержанием обязательства может быть, как положительное действие должника (передача имущества, выполнение работы, оказание услуги, уплата денег и т.п.), так и отрицательное в виде воздержания от совершения какого-либо действия.
В этом контексте договорный запрет уступки может означать обязанность кредитора воздержаться от уступки. Схожая точка зрения содержится в постановлении СКЭД Верховного суда Республики Беларусь от 27.08.2025 по делу № 156ЭИП24679, где указано: «В соответствии с пунктом 1 статьи 359 Гражданского кодекса Республики Беларусь уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит законодательству или договору. В таком случае запрет на уступку подчиняется общим правилам пункта 1 статьи 288 Гражданского кодекса Республики Беларусь и относится к обязательствам о воздержании от совершения определенных действий».
Исходя из данной позиции договорный запрет уступки требования имеет обязательственную природу, а значит является полноценным обязательством. Стоит отметить, что аналогичного мнения придерживается А.Г. Карапетов и многие другие современные цивилисты.
Значит в силу известного принципа относительности обязательства (п. 2 ст. 289 ГК) запрет на уступку может связывать только стороны данного обязательства. Как следствие, нарушение запрета уступки не может влиять на действительность самой уступки.
Но договорный запрет уступки можно рассмотреть и с другой стороны, например, как соглашение, которым стороны лишают требование возможности быть уступленным, выводя его тем самым из оборота. В таком случае требование возникает изначально как непередаваемое и как таковое не может быть объектом уступки. Сам же запрет на уступку делает требование фактически неотчуждаемым, исключая его передачу другому лицу. Если уступка все же совершена вопреки запрету, то такая уступка в отношениях между первоначальным и новым кредитором не имеет никакой юридической силы (п. 2 ст. 386 ГК). Первоначальный кредитор остается правомочным держателем требования, и должник обязан осуществлять исполнение в его адрес.
Такой подход выводит соглашение о запрете уступки из обязательственных отношений, но порождает ряд вопросов, связанных с его иной квалификацией и с тем, могут ли стороны своим соглашением установить неотчуждаемость требования и как в таком случае это соглашение будет влиять на действительность уступки?
Ответить на данные вопросы можно с опорой на положения п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК, которые содержат прямую отсылку на договор, указывая тем самым, что стороны могут в соответствии с законом предусмотреть запрет уступки. Если закон позволяет сторонам исключить в договорном порядке возможность передачи требования, то в результате этого действия стороны тем самым создают объективно непередаваемое требование. Само требование может быть возвращено в оборот и быть объектом уступки лишь тогда, когда должник выразил свое согласие на такую уступку. Действие договорного запрета на уступку защищается автономией воли сторон (ч. 3 ст. 2 ГК), которая, среди прочего, заключается в свободе сторон создавать требование, не подлежащее уступке, поскольку это прямо допускается законодательством (п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК).
По своей сути, каждый из представленных подходов имеет разные последствия, например, если запрет уступки квалифицировать в качестве отрицательного обязательства, то в результате совершения уступки кредитор нарушает договорное обязательство, не приводящее к недействительности уступки. Если же запрет уступки квалифицировать как соглашение о неотчуждаемости требования, то вследствие совершения уступки требование к новому кредитору не перейдет, так как уступка юридически невозможна и без согласия должника требование объективно не существует.
5. Отличие договорного запрета уступки от запрета, установленного законом.
Если толковать п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК буквально, то можно прийти к выводу, что договором может быть ограничена (п. 2 ст. 353 ГК) или вовсе запрещена (п. 1 ст. 359 ГК) уступка требования.
В свою очередь ст. 354 ГК устанавливает прямой законодательный запрет на уступку требований, неразрывно связанных с личностью кредитора.
По сути у каждого запрета (в силу закона или договора) одинаковая цель, но имеются отличия в правовых последствиях. В частности, если кредитор уступил требование вопреки договорного запрета, то уступка не может быть признана недействительной, поскольку кредитор тем самым допустил нарушение договора с должником. Как известно договор устанавливает правоотношения только для лиц, его заключивших (ст. 154 ГК, п.3 ст. 155 ГК, п. 3 ст. 289 ГК п. 1 ст. 390 ГК). ГК в качестве последствий нарушения договора (включая обязательства) предусматривает ряд правовых последствий, например, гражданско-правовую ответственность, которая может проявляться в форме возмещения убытков (ст. 14 ГК, ст. 364 ГК), взыскания неустойки (ст. 311 ГК) и т.д. Поэтому совершение уступки несмотря на запрет, установленный в договоре, может повлечь лишь названные последствия и не более. В свою очередь, в отличие от договора закон устанавливает общеобязательные правила поведения и распространяется на всех, на кого распространяется право Республики Беларусь (ч. 2 ст. 7 Конституции Республики Беларусь, п. 8 и п. 18 ст. 2, п. 2 ст. 3, ст. 14, п. 2 ст. 67 Закона Республики Беларусь от 17.07.2018 № 130-З «О нормативных правовых актах»). Положение ст. 354 ГК не отсылает к договору, а содержит прямое законодательное ограничение уступки. Совершение уступки несмотря на данное ограничение является нарушением закона, а значит уступка будет являться недействительной по основаниям, указанным в ст. 169 ГК, поскольку не соответствует требованиям законодательства.
Из указанного очевидно следует, что договорный запрет на уступку не может иметь таких же правовых последствий как запрет уступки по закону.
Области применения договорного запрета уступки разнообразны и варьируются от простых договоров до сложных финансовых сделок.
Соглашение о запрете уступки, несомненно, является весьма распространенной частью договоров, заключаемых в основном в коммерческих отношениях.
На практике можно столкнуться с вариациями договорных запретов уступки, согласно которым уступка требований полностью запрещена либо совершение уступки поставлено под условие получения согласия должника.
Многие включают условие о запрете уступки в договор, преследуя определенную цель. Некоторые принимают данные условия на этапе согласования договора по той причине, что вероятность его применения крайне мала и этот запрет возможно не повлечет никаких правовых последствий. Но чаще всего стороны включают это условие без особого понимания, например, чтобы наполнить договор очередной красивой оговоркой и придать видимость юридической проработки договора.
Между тем договорный запрет уступки может стать серьезной проблемой для кредитора, которую будет невозможно разрешить без согласия должника или не изменив договор в данной части.
Причиной тому является неопределенность в последствиях нарушения данного запрета, которая существует в текущем моменте в нашем правопорядке.
В настоящее время в профессиональном сообществе нет единого мнения относительно природы договорного запрета уступки и его последствий для самой уступки, совершенной с нарушением данного запрета. Одни считают, что договорный запрет уступки не влечет никаких последствий для нового кредитора, так как требование в условиях действующего запрета не может к нему перейти ни при каких обстоятельствах. Другие считают, что таким договорным запретом невозможно ограничить абсолютное право кредитора на распоряжение (уступку) принадлежащим ему имущественным правом (требованием). Третьи считают, что уступка, совершенная в нарушении договорного запрета, является недействительной. Четвертые считают, что уступка должна быть действительной, само требование должно переходить к новому кредитору, а должник может рассчитывать лишь на возмещение убытков, неустойки или наступление иных последствий, предусмотренных договором.
В настоящей статье представлено детальное рассмотрение каждого подхода, последствий, которые могут наступить в случае несоблюдения кредитором запрета уступки, а также высказана собственная позиция автора.
Как представляется, статья прежде всего имеет важное практическое значение, поскольку подчеркивает отсутствие полной правовой определенности по данному вопросу, что существенно в контексте оборота имущественных прав (требований) и института уступки в целом.
2. Вкратце об уступке.
Уступка требования (или цессия) - это правовой институт, позволяющий изменять лицо в обязательстве на стороне кредитора.
Требование кредитора к должнику имеет определенную экономическую ценность, то есть представляет собой актив. Поэтому кредитор может уступить свое требование иному лицу. Причины таких действий могут быть разными. Например, кредитор может срочно нуждаться в средствах и не имеет возможности ждать, когда обязательство будет исполнено в соответствии с заключенным договором. Кредитор также может решиться на такой шаг, понимая, что конкретное требование может быть получено только принудительно, да и то, возможно, лишь частично. Как будет отмечено, к сожалению, в нашем правопорядке сложился такой подход, что уступка требования в большинстве случаев совершается не сама по себе, а как правило выступает в роли «обслуживающей сделки» для того, чтобы стороны одномоментно с ее совершением прекратили имеющиеся обязательства друг перед другом.
Правовое регулирование уступки требования закреплено в ст. 353 – 361 ГК.
Уступка требования является двусторонней сделкой (п. 1, п. 3 ст. 155 ГК) совершаемой без участия должника между прежним и новым кредитором.
Для должника вследствие уступки изменяется только лицо, которому должно быть предоставлено исполнение, содержание самого обязательства остается неизменным, так как регулирование уступки основано на принципе, что сама уступка не изменяет содержания обязательства должника.
Уступить можно как денежные, так и неденежные требования. Что касается денежных требований, то уступить можно как все требование, так и только его часть. Уступить также можно требование, которое возникнет у кредитора в будущем.
Сама уступка является распорядительной сделкой, поскольку она изменяет права кредитора на существующее требование. Распоряжение требованием как имущественным правом отличается от распоряжения вещью. В последнем случае для распоряжения требуется совершение реального действия (например, передача владения) или юридического действия (например, составления передаточного акта или иного документа о передаче), которые внешне распознаются. Для достижения правовых последствий распоряжения требованием никаких дополнительных действий не требуется. Основным правовым последствием уступки является вступление в обязательство нового кредитора вместо прежнего.
Распорядительную сделку по уступке требования следует отличать от обязательственной сделки. Обязательственной сделкой является договор, по которому устанавливается обязательство по передаче требования от прежнего кредитора к новому, а также условия такой передачи.
3. О договорном запрете уступки.
В ГК есть две нормы, допускающие возможность предусмотреть в договоре условие о запрете уступки: п. 2 ст. 353 ГК, где указано, что для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласия должника, если иное не предусмотрено законодательством или договором; п. 1 ст. 359 ГК, согласно которой уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит законодательству или договору.
В первом случае положение п. 2 ст. 353 ГК связывает уступку с согласием должника. Во втором случае положение п. 1 ст. 359 ГК позволяет согласовать сторонам полный запрет уступки.
Оговорки о запрете уступки очень распространены во многих сделках с участием субъектов осуществляющих предпринимательскую деятельность.
Очень часто уступка вступает в противоречие с интересами должника. Этот конфликт может быть обусловлен разными причинами. Поэтому основной целью запрета уступки в договоре является защита интересов должника.
Сам по себе запрет на уступку выгоден лишь для должника, так как ему не придется опасаться уступки неизвестному или менее сговорчивому кредитору. В этом контексте запрет уступки может использоваться должником как сильной стороной договора, который будет диктовать свою волю и навязывать свои условия кредитору.
Запрет уступки может быть предусмотрен в договоре для того, чтобы подчеркнуть особую и тесную связь между сторонами или обозначить, что договор основан на взаимном доверии между кредитором и должником.
Договорный запрет уступки безусловно связан с личностью кредитора, которая имеет существенное значение для должника. То есть наряду с формированием содержания обязательства (место, срок и т.д.) стороны могут свободно согласовать, что должник является должником только определенного лица и что кредитор не может уступить требование к должнику иному лицу.
Таким образом, целью цитируемых норм, несомненно, является защита интересов должника, независимо от последствий их нарушения.
Договорный запрет уступки предусматривается сторонами договора. Значит, что он по своим правовым последствиям должен отличатся от запрета уступки, предусмотренного законом (ст. 354 ГК, п. 2 ст. 359 ГК), поскольку в случае нарушения договорного запрета уступки можно говорить лишь о нарушении кредитором договорного обязательства, тогда как при нарушении запрета, предусмотренного законом, кредитор уже нарушает требования этого закона.
Как будет отмечено далее, указанное должно играть решающую роль при установлении правовых последствий в связи с нарушением договорного запрета уступки.
4. Условие о запрете уступки: отрицательное обязательство или соглашение о неотчуждаемости требования.
Как отмечено, уступка является сделкой (п. 1 ст. 353 ГК), в результате которой происходит изменение стороны в обязательстве.
Поскольку требование к должнику является имущественным правом (ст. 128 ГК), то уступка имеет двойное значение. С одной стороны, это сделка по изменению стороны в обязательстве, с другой, в результате совершения данной сделки происходит экономический обмен требования к должнику на получение платежа или иного исполнения взамен на денежные средства или работы, услуги, товар и т.д. То есть уступка имеет экономическую суть и опосредует переход благ от одного лица к другому.
До настоящего времени в действующем правопорядке сложилась практика, когда уступка используется сторонами для достижения различных экономических целей. Реже уступка совершается сторонами в качестве самостоятельной сделки. Чаще всего уступкой стороны пытаются разрешить свои взаиморасчеты с последующим прекращением обязательств по иным сделкам. Типичный пример: у компании «Б» имеется долг перед компанией «А» за поставленный товар. Компания «В» является должником компании «Б» за выполненную работу. В свою очередь компания «А» является должником компании «В» за оказанные услуги. Если компания «Б» уступит компании «А» свое требование к компании «В», то в результате этой единой операции, состоящей в уступке, а также совершения между компаниями «А» и «Б», «А» и «В» нескольких зачетов встречных требований, будут прекращены все обязательства между указанными сторонами.
Как указывалось, требование к должнику является имущественным правом (ст. 128 ГК) и кредитору как управомоченному лицу закон предоставляет право выбора возможного поведения в отношении принадлежащего ему права (п. 1 ст. 8 ГК), в частности, кредитор может реализовать принадлежащие ему права по своему усмотрению, например, он вправе предъявить требование должнику и тем самым потребовать от него определенного поведения (совершить активные действия), но кредитор вправе распорядиться принадлежащим ему правом иным образом, в том числе совершить уступку.
В то же время кредитор может воздержаться от осуществления своих прав как по собственному решению и по своей воле, так и в силу установленного обязательства, участником которого он является. В последнем случае речь идет об отрицательном действии, которое составляет предмет обязательства.
Такие обязательственные правоотношения именуются отрицательным обязательством, где должник обязан воздержаться от совершения действий, которые он в противном случае имел бы право совершить. То есть действуя пассивно должник может исполнить отрицательное обязательство, пренебрегая возможностью реализации своих прав иным образом.
Напомним, что в силу п. 1 ст. 288 ГК в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие (передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п.) либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.
Из указанной нормы следует, что юридическим содержанием обязательства может быть, как положительное действие должника (передача имущества, выполнение работы, оказание услуги, уплата денег и т.п.), так и отрицательное в виде воздержания от совершения какого-либо действия.
В этом контексте договорный запрет уступки может означать обязанность кредитора воздержаться от уступки. Схожая точка зрения содержится в постановлении СКЭД Верховного суда Республики Беларусь от 27.08.2025 по делу № 156ЭИП24679, где указано: «В соответствии с пунктом 1 статьи 359 Гражданского кодекса Республики Беларусь уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит законодательству или договору. В таком случае запрет на уступку подчиняется общим правилам пункта 1 статьи 288 Гражданского кодекса Республики Беларусь и относится к обязательствам о воздержании от совершения определенных действий».
Исходя из данной позиции договорный запрет уступки требования имеет обязательственную природу, а значит является полноценным обязательством. Стоит отметить, что аналогичного мнения придерживается А.Г. Карапетов и многие другие современные цивилисты.
Значит в силу известного принципа относительности обязательства (п. 2 ст. 289 ГК) запрет на уступку может связывать только стороны данного обязательства. Как следствие, нарушение запрета уступки не может влиять на действительность самой уступки.
Но договорный запрет уступки можно рассмотреть и с другой стороны, например, как соглашение, которым стороны лишают требование возможности быть уступленным, выводя его тем самым из оборота. В таком случае требование возникает изначально как непередаваемое и как таковое не может быть объектом уступки. Сам же запрет на уступку делает требование фактически неотчуждаемым, исключая его передачу другому лицу. Если уступка все же совершена вопреки запрету, то такая уступка в отношениях между первоначальным и новым кредитором не имеет никакой юридической силы (п. 2 ст. 386 ГК). Первоначальный кредитор остается правомочным держателем требования, и должник обязан осуществлять исполнение в его адрес.
Такой подход выводит соглашение о запрете уступки из обязательственных отношений, но порождает ряд вопросов, связанных с его иной квалификацией и с тем, могут ли стороны своим соглашением установить неотчуждаемость требования и как в таком случае это соглашение будет влиять на действительность уступки?
Ответить на данные вопросы можно с опорой на положения п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК, которые содержат прямую отсылку на договор, указывая тем самым, что стороны могут в соответствии с законом предусмотреть запрет уступки. Если закон позволяет сторонам исключить в договорном порядке возможность передачи требования, то в результате этого действия стороны тем самым создают объективно непередаваемое требование. Само требование может быть возвращено в оборот и быть объектом уступки лишь тогда, когда должник выразил свое согласие на такую уступку. Действие договорного запрета на уступку защищается автономией воли сторон (ч. 3 ст. 2 ГК), которая, среди прочего, заключается в свободе сторон создавать требование, не подлежащее уступке, поскольку это прямо допускается законодательством (п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК).
По своей сути, каждый из представленных подходов имеет разные последствия, например, если запрет уступки квалифицировать в качестве отрицательного обязательства, то в результате совершения уступки кредитор нарушает договорное обязательство, не приводящее к недействительности уступки. Если же запрет уступки квалифицировать как соглашение о неотчуждаемости требования, то вследствие совершения уступки требование к новому кредитору не перейдет, так как уступка юридически невозможна и без согласия должника требование объективно не существует.
5. Отличие договорного запрета уступки от запрета, установленного законом.
Если толковать п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК буквально, то можно прийти к выводу, что договором может быть ограничена (п. 2 ст. 353 ГК) или вовсе запрещена (п. 1 ст. 359 ГК) уступка требования.
В свою очередь ст. 354 ГК устанавливает прямой законодательный запрет на уступку требований, неразрывно связанных с личностью кредитора.
По сути у каждого запрета (в силу закона или договора) одинаковая цель, но имеются отличия в правовых последствиях. В частности, если кредитор уступил требование вопреки договорного запрета, то уступка не может быть признана недействительной, поскольку кредитор тем самым допустил нарушение договора с должником. Как известно договор устанавливает правоотношения только для лиц, его заключивших (ст. 154 ГК, п.3 ст. 155 ГК, п. 3 ст. 289 ГК п. 1 ст. 390 ГК). ГК в качестве последствий нарушения договора (включая обязательства) предусматривает ряд правовых последствий, например, гражданско-правовую ответственность, которая может проявляться в форме возмещения убытков (ст. 14 ГК, ст. 364 ГК), взыскания неустойки (ст. 311 ГК) и т.д. Поэтому совершение уступки несмотря на запрет, установленный в договоре, может повлечь лишь названные последствия и не более. В свою очередь, в отличие от договора закон устанавливает общеобязательные правила поведения и распространяется на всех, на кого распространяется право Республики Беларусь (ч. 2 ст. 7 Конституции Республики Беларусь, п. 8 и п. 18 ст. 2, п. 2 ст. 3, ст. 14, п. 2 ст. 67 Закона Республики Беларусь от 17.07.2018 № 130-З «О нормативных правовых актах»). Положение ст. 354 ГК не отсылает к договору, а содержит прямое законодательное ограничение уступки. Совершение уступки несмотря на данное ограничение является нарушением закона, а значит уступка будет являться недействительной по основаниям, указанным в ст. 169 ГК, поскольку не соответствует требованиям законодательства.
Из указанного очевидно следует, что договорный запрет на уступку не может иметь таких же правовых последствий как запрет уступки по закону.
6. Действие договорного запрета уступки.
До освещения вопроса о последствиях нарушения договорного запрета уступки необходимо сделать ряд уточнений о действиях данного запрета, в частности, действует ли запрет только для сторон договора как классическое договорное соглашение (относительное действие) или он может распространять свое действие на третьих лиц (абсолютное действие), не являющихся стороной договора, например, нового кредитора.
Придание договорному запрету относительное или абсолютное действие необходимо, поскольку напрямую влияет на последствия его нарушения. Например, если нарушен запрет на уступку с относительным действием, такое нарушение будет иметь только последствия для сторон договора, в котором был согласован запрет уступки, в то же время, если запрету придавать абсолютное действие, то нарушение договорного запрета уступки уже будет затрагивать третьих лиц, что может повлиять на действительность договора уступки.
В первую очередь нужно отметить, что до настоящего времени ясности в данном вопросе нет, автору не известна какая-либо судебная практика, отсутствуют разъяснения на уровне Верховного суда Республики Беларусь. В связи с этим все доводы и предлагаемые подходы, касающиеся действия договорного запрета уступки, остаются лишь в теории, которая до настоящего времени не может быть ни опровергнута, ни подтверждена. При этом в распоряжении автора имеется судебный акт, где этот вопрос лишь косвенно поднимался. В определении экономического суда Минской области о процессуальном правопреемстве на часть заявленных требований от 02.06.2025 по делу № 156ЭИП24679 суд установил совершение уступки в нарушение договорного запрета и в связи с этим отказал кредитору в процессуальном правопреемстве. Как представляется, данный судебный акт нельзя воспринимать в качестве идеального примера, поскольку из него невозможно установить какое все-таки действие имеет договорный запрет уступки (в данном деле суд не применил к запрету абсолютное действие, поскольку без признания договора уступки недействительным констатировал, что уступка не состоялась, но и не применил относительное действие, так как не допустил уступку. Возможно по логике суда отсутствие согласия должника не делает договор уступки недействительным, а лишь неисполнимым в отношении должника).
7. Последствия нарушения договорного запрета уступки.
Рассматривая вопрос о договорном запрете уступки особый интерес представляет последствия, которые могут возникнуть в связи с его нарушением.
Положения, содержащиеся в гл. 24 ГК, не предусматривают никаких правовых последствий на случай нарушения договорного запрета уступки.
В профессиональном сообществе можно встретить различные дискуссии, в которых допускаются три варианта возможных последствий, которые могут возникнуть в связи с уступкой требования без согласия должника:
1) уступка является недействительной и не влечет никаких правовых последствий;
2) уступка не имеет распорядительных последствий (то есть обязательственная сделка есть, а ее распорядительный эффект отсутствует);
3) уступка является действительной и порождает присущие ей правовые последствия.
7.1. Недействительность уступки.
Данный подход основан на буквальном прочтении п. 1 ст. 359 ГК, который можно толковать следующим образом: законодатель дал право сторонам (кредитору и должнику) по соглашению (договором) лишить требование возможности быть уступленным. То есть с позиции указанной нормы стороны могут своим же соглашением добровольно исключить требование из оборота.
Требование возникает изначально как не подлежащее уступке по соглашению сторон и именно этим объясняется почему договорный запрет уступки имеет последствия в отношении третьих лиц. Поэтому договорный запрет уступки выходит за рамки относительных правоотношений между кредитором и должником, а нарушение такого запрета является не только нарушением договора, но и нарушением закона.
Что касается самой уступки, которая совершена вопреки договорному запрету, то она является недействительной в соответствии с ст. 169 ГК, поскольку совершена в нарушении закона (п. 1 ст. 359 ГК).
В обосновании данного подхода также приводятся следующие рассуждения:
(1) если признать только относительный эффект договорного запрета на уступку, то норма п. 1 ст. 359 ГК лишилась бы какого-либо юридического смысла, так как возможность согласовать запрет уступки с относительным эффектом и так допускается ч. 3 ст. 2 ГК, абз. 7 ч. 2 ст. 2 и ст. 391 ГК. Оговорка в законе о возможности согласовать договором запрет уступки, содержащаяся в п. 1 ст. 359 ГК, в таком случае была бы совершенно излишней;
(2) если договорный запрет на уступку является абсолютным, то такой запрет имеет последствия, выходящие за рамки относительных правоотношений между кредитором и должником (он лишает кредитора права уступить требование), что может повлиять на действительность договора уступки между первоначальным и новым кредитором;
(3) целью положения п. 1 ст. 359 ГК является защита интересов должника, что требует последствий для действий кредитора нарушившего не только договор, но и данное положение ГК, если стороны договорились о запрете уступки. Положение п. 1 ст. 359 ГК считается императивной нормой, ограничивающей возможность кредитора распоряжаться требованием. Поэтому уступка, нарушающая это положение, всегда будет недействительной (ст. 169 ГК);
(4) последствия нарушения договорного запрета уступки (договорных обязательств) не дают должнику эффективную защиту, следовательно, не являются достаточной гарантией исполнения обязательства кредитора не совершать уступку. Требование о возмещении убытков в связи с нарушением договорного запрета уступки в большинстве случаев не может быть заявлено кредитору, ввиду отсутствия у должника убытков как таковых;
(5) роль п. 1 ст. 359 ГК заключается именно в четком установлении критериев для ничтожности уступки как сделки, которая является скорее исключением из общих правил.
Указанные рассуждения неизбежно приводят к выводу, что если норма п. 1 ст. 359 ГК предусматривает иные последствия, чем те, которые вытекают из общих положений Главы 25 ГК, то нарушение договорного запрета уступки должно влечь более жесткие правовые последствия.
7.2. Уступка не имеет распорядительных последствий.
В основу данного подхода положены суждения о том, что договорный запрет не влияет на договор уступки, поскольку условием для самой уступки является отсутствие запрета (п. 1 ст. 359 ГК). Соответственно договор уступки является действительным, но не порождает для его сторон правовых последствий. Косвенно данный подход находит свое подтверждение в вышеупомянутом определении экономического суда Минской области о процессуальном правопреемстве на часть заявленных требований от 02.06.2025 по делу № 156ЭИП24679.
Концепция данного подхода основывается на теории обязательственной и распорядительной сделки. Сама теория разделения сделок на распорядительные и обязательственные предполагает, что сделка обязательственная и сделка распорядительная являются отдельными юридическими актами и принципиально независимы друг от друга по своим правовым последствиям. Обязательственная и распорядительная сделка не образуют единого юридического акта. Посредством распорядительной сделки осуществляется акт распоряжения (передача требования), а сделка обязательственная служит правовым основанием для исполнения распорядительной сделки (для передачи требования), то есть она устанавливает лишь обязательственную связь между сторонами. Поэтому договор может приобрести обязательственные последствия, но распорядительные последствия могут и не возникнуть.
Соответственно сам договор уступки, заключенный с нарушением запрета уступки не является недействительным. Напротив, такой договор будет считаться действительным и связывать стороны (первоначального и нового кредитора), но требование по нему в связи с имеющимся договорным запретом к новому кредитору не перейдет. Если требование уступается, несмотря на действующий запрет, такая уступка не будет иметь юридической силы в отношении должника и первоначального кредитора. Должник может исполнить обязательство первоначальному кредитору.
Таким образом, договор уступки как обязательственная сделка в отсутствии передачи требования как распорядительной сделки не влечет правовых последствий в виде перехода требования от первоначального кредитора к новому кредитору. Несмотря на наличие действительного договора уступки кредитор остается в своем первоначальном правовом положении.
7.3. Действительная уступка.
Данный подход основывается на том, что уступка вопреки ее запрету, установленному договором, порождает для кредитора последствия, связанные с его нарушением, но не оказывает негативных правовых последствий как на сам договор уступки, так и на переход требования.
В обосновании данного подхода указывается, что согласованный запрет уступки затрагивает лишь кредитора и должника и не может влиять на действительность договора уступки, заключенного между первоначальным и новым кредитором. Поэтому единственным последствием совершения уступки в нарушение договорного запрета является только нарушение договорного обязательства со стороны кредитора.
Договорный запрет на уступку – это всего лишь соглашение, действующее только между сторонами договора и не распространяющееся на третьих лиц (то есть на нового кредитора, которому было уступлено требование). Уступка, нарушающая договорный запрет, будет действительна и требование перейдет к новому кредитору.
Поскольку договор уступки будет считаться действительным, договорный запрет не будет просто пустым соглашением без каких-либо последствий для кредитора. Кредитор, несомненно, должен нести ответственность перед должником в виде неустойки или убытков, причиненных должнику.
Усиливается данный подход также следующими рассуждениями:
(1) существует свободная оборачиваемость объектов гражданских прав (ст. 128 ГК, ст. 129 ГК), связанная с самим имущественным правом (требованием);
(2) договорный запрет уступки направлен на ограничение права кредитора распоряжаться принадлежащим ему имущественным правом (требованием), что с позиции п. 2 ст. 8 ГК не допускается;
(3) закон не допускает по воле кредитора и должника (своим соглашением) исключить имущественное право (требование) из законного оборота, тем более с абсолютным эффектом для третьих лиц (как отмечалось, договор не имеет абсолютной силы и не обязателен ни для кого, кроме сторон его заключивших);
(4) в главе 24 ГК не имеется никаких указаний на последствия в связи с нарушением договорного запрета на уступку, а это означает, что уступка должна допускаться несмотря на имеющиеся согласованные запреты. Тот факт, что кредитор не мог уступать требование, поскольку обещал должнику этого не делать, сам по себе не делает договор уступки недействительным;
(5) само соглашение о запрете уступки обладает исключительно относительным эффектом, который предполагает, что запрет уступки не может иметь юридической силы в отношении третьих лиц.
8. Изъятие из общего правила (ч. 2 п. 2 ст. 353 ГК).
Положение ч. 2 п. 2 ст. 353 ГК в контексте рассматриваемого вопроса можно толковать по-разному.
С одной стороны, можно занять позицию, что закон таким образом вводит исключение, когда договорный запрет уступки не действует по отношению к третьим лицам, а банкротство кредитора не является препятствием для уступки требования. Соответственно, если таким исключением считается только банкротство кредитора, то в остальных случаях действующий правопорядок идет по пути абсолютного запрета уступки.
С другой стороны, можно занять совершенно противоположную позицию, в частности, если закон специально предусматривает исключения для уступки при банкротстве кредитора (в терминологии ГК), то это сделано только с той целью, чтобы не увеличивать его обязательства, так как нарушение договорного запрета на уступку по своей сути дает должнику (в терминологии ГК) право на взыскание с кредитора (в терминологии ГК) неустойки или убытков за данное нарушение, которые исходя из п. 1 ст. 119 Закона Республики Беларусь от 13.12.2022 № 227-З «Об урегулировании неплатежеспособности» должны удовлетворяться вне очереди.
Как будет толковать данную норму суд (в соответствии с буквой, духом закона и контекстом) покажет время. Как представляется, именно от толкования положения ч. 2 п. 2 ст. 353 ГК станет ясен судебный подход относительно природы и последствий договорного запрета уступки.
9. Собственная позиция.
Из п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК прямо не следует, что оговорка о запрете уступки связана с личностью кредитора. Поэтому если кредитор уступит требование, несмотря на соглашение о запрете уступки, необходимо взвесить конфликтующие интересы должника, первоначального и нового кредитора. Должник страдает от нарушения своих договорных прав, но первоначальный и новый кредитор должны быть в равной степени защищены.
Для достижения справедливого баланса между интересами всех сторон и для целей стабильности оборота нужно допускать уступку, но привлекать кредитора к ответственности за нарушение соглашения о запрете уступки.
Уступка в принципе не влияет на права и обязанности должника. В связи с этим в условиях действующего правопорядка и оборота имущественных прав (требований) невозможно представить такую ситуацию, при которой изменение кредитора затруднило бы или негативным образом повлияло на исполнение должником обязательства перед новым кредитором либо, когда из-за исполнения обязательства новому кредитору у должника возникли убытки. Поэтому, как представляется, с позиции п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК личность кредитора для должника не имеет никакого значения, соответственно нет никаких обоснованных причин не допускать уступку новому кредитору.
Соглашение о запрете уступки по своей правовой природе представляет собой отрицательное обязательство по воздержанию от совершения уступки. Нарушение данного соглашения не может повлечь недействительность договора уступки. Соглашение о запрете уступки не может распространять свою силу на нового кредитора. Если стороны в договоре предусматривают, что кредитор не вправе совершать уступку, соответственно такой запрет действует только между сторонами этого договора. Уступка, совершенная с нарушением этого запрета, может означать лишь нарушение условий договора, которым она была предусмотрена, но не влечь недействительность договора уступки. Договор уступки несмотря на имеющийся запрет остается действительным, распорядительное действие такого договора по передаче самого требования не приостанавливается.
Уступка, совершенная с нарушением соглашения о запрете, в принципе должна оставаться действительной в соответствии с ГК (иное прямо в законодательстве не установлено).
Соглашение о запрете уступки должно быть исключительно договорным инструментом защиты интересов должника, данное соглашение не должно сдерживать экономику путем ограничения оборачиваемости имущественных прав.
10. Промежуточные выводы.
По вопросу последствий договорного запрета уступки и его нарушения остается неопределенность. Профессиональное сообщество не пришло к единому мнению как в однозначном толковании данного условия, так и последствий нарушения. Поэтому ясность возможно будет установлена судебной практикой. При этом нужно иметь в виду, что в ближайшем будущем не стоит ожидать какой-либо активной судебной практики по данному вопросу, так как такого рода споры встречаются крайне редко, тем более дошедшие до Верховного суда Республики Беларусь.
Пока судебная практика не определит четкие правовые последствия нарушения договорного запрета уступки, можно полагаться только на теоретические рассуждения и приведенные выводы. Даже из простой осторожности следует учитывать, что уступка вопреки договорного запрета может привести к неожиданным правовым последствиям, например, к недействительности договора уступки или убыткам.
Как представляется, критерии личности кредитора не должны преобладать над оборотом имущественных прав (требований), которые в настоящее время с позиции ст. 128 ГК представляют собой имущество. Поэтому защита интересов кредитора и должника должна быть сбалансированной. При этом не нужно пренебрегать и интересами кредитора, который имея соответствующее требование к должнику не должен оказаться в позиции слабой стороны и быть в заложниках от волеизъявления должника.
На взгляд автора, делать какие-то поспешные выводы по вопросу последствий договорного запрета уступки и его нарушения нужно весьма осторожно, так как они могут негативно сказаться на свободный оборот имущественных прав (требований).
До освещения вопроса о последствиях нарушения договорного запрета уступки необходимо сделать ряд уточнений о действиях данного запрета, в частности, действует ли запрет только для сторон договора как классическое договорное соглашение (относительное действие) или он может распространять свое действие на третьих лиц (абсолютное действие), не являющихся стороной договора, например, нового кредитора.
Придание договорному запрету относительное или абсолютное действие необходимо, поскольку напрямую влияет на последствия его нарушения. Например, если нарушен запрет на уступку с относительным действием, такое нарушение будет иметь только последствия для сторон договора, в котором был согласован запрет уступки, в то же время, если запрету придавать абсолютное действие, то нарушение договорного запрета уступки уже будет затрагивать третьих лиц, что может повлиять на действительность договора уступки.
В первую очередь нужно отметить, что до настоящего времени ясности в данном вопросе нет, автору не известна какая-либо судебная практика, отсутствуют разъяснения на уровне Верховного суда Республики Беларусь. В связи с этим все доводы и предлагаемые подходы, касающиеся действия договорного запрета уступки, остаются лишь в теории, которая до настоящего времени не может быть ни опровергнута, ни подтверждена. При этом в распоряжении автора имеется судебный акт, где этот вопрос лишь косвенно поднимался. В определении экономического суда Минской области о процессуальном правопреемстве на часть заявленных требований от 02.06.2025 по делу № 156ЭИП24679 суд установил совершение уступки в нарушение договорного запрета и в связи с этим отказал кредитору в процессуальном правопреемстве. Как представляется, данный судебный акт нельзя воспринимать в качестве идеального примера, поскольку из него невозможно установить какое все-таки действие имеет договорный запрет уступки (в данном деле суд не применил к запрету абсолютное действие, поскольку без признания договора уступки недействительным констатировал, что уступка не состоялась, но и не применил относительное действие, так как не допустил уступку. Возможно по логике суда отсутствие согласия должника не делает договор уступки недействительным, а лишь неисполнимым в отношении должника).
7. Последствия нарушения договорного запрета уступки.
Рассматривая вопрос о договорном запрете уступки особый интерес представляет последствия, которые могут возникнуть в связи с его нарушением.
Положения, содержащиеся в гл. 24 ГК, не предусматривают никаких правовых последствий на случай нарушения договорного запрета уступки.
В профессиональном сообществе можно встретить различные дискуссии, в которых допускаются три варианта возможных последствий, которые могут возникнуть в связи с уступкой требования без согласия должника:
1) уступка является недействительной и не влечет никаких правовых последствий;
2) уступка не имеет распорядительных последствий (то есть обязательственная сделка есть, а ее распорядительный эффект отсутствует);
3) уступка является действительной и порождает присущие ей правовые последствия.
7.1. Недействительность уступки.
Данный подход основан на буквальном прочтении п. 1 ст. 359 ГК, который можно толковать следующим образом: законодатель дал право сторонам (кредитору и должнику) по соглашению (договором) лишить требование возможности быть уступленным. То есть с позиции указанной нормы стороны могут своим же соглашением добровольно исключить требование из оборота.
Требование возникает изначально как не подлежащее уступке по соглашению сторон и именно этим объясняется почему договорный запрет уступки имеет последствия в отношении третьих лиц. Поэтому договорный запрет уступки выходит за рамки относительных правоотношений между кредитором и должником, а нарушение такого запрета является не только нарушением договора, но и нарушением закона.
Что касается самой уступки, которая совершена вопреки договорному запрету, то она является недействительной в соответствии с ст. 169 ГК, поскольку совершена в нарушении закона (п. 1 ст. 359 ГК).
В обосновании данного подхода также приводятся следующие рассуждения:
(1) если признать только относительный эффект договорного запрета на уступку, то норма п. 1 ст. 359 ГК лишилась бы какого-либо юридического смысла, так как возможность согласовать запрет уступки с относительным эффектом и так допускается ч. 3 ст. 2 ГК, абз. 7 ч. 2 ст. 2 и ст. 391 ГК. Оговорка в законе о возможности согласовать договором запрет уступки, содержащаяся в п. 1 ст. 359 ГК, в таком случае была бы совершенно излишней;
(2) если договорный запрет на уступку является абсолютным, то такой запрет имеет последствия, выходящие за рамки относительных правоотношений между кредитором и должником (он лишает кредитора права уступить требование), что может повлиять на действительность договора уступки между первоначальным и новым кредитором;
(3) целью положения п. 1 ст. 359 ГК является защита интересов должника, что требует последствий для действий кредитора нарушившего не только договор, но и данное положение ГК, если стороны договорились о запрете уступки. Положение п. 1 ст. 359 ГК считается императивной нормой, ограничивающей возможность кредитора распоряжаться требованием. Поэтому уступка, нарушающая это положение, всегда будет недействительной (ст. 169 ГК);
(4) последствия нарушения договорного запрета уступки (договорных обязательств) не дают должнику эффективную защиту, следовательно, не являются достаточной гарантией исполнения обязательства кредитора не совершать уступку. Требование о возмещении убытков в связи с нарушением договорного запрета уступки в большинстве случаев не может быть заявлено кредитору, ввиду отсутствия у должника убытков как таковых;
(5) роль п. 1 ст. 359 ГК заключается именно в четком установлении критериев для ничтожности уступки как сделки, которая является скорее исключением из общих правил.
Указанные рассуждения неизбежно приводят к выводу, что если норма п. 1 ст. 359 ГК предусматривает иные последствия, чем те, которые вытекают из общих положений Главы 25 ГК, то нарушение договорного запрета уступки должно влечь более жесткие правовые последствия.
7.2. Уступка не имеет распорядительных последствий.
В основу данного подхода положены суждения о том, что договорный запрет не влияет на договор уступки, поскольку условием для самой уступки является отсутствие запрета (п. 1 ст. 359 ГК). Соответственно договор уступки является действительным, но не порождает для его сторон правовых последствий. Косвенно данный подход находит свое подтверждение в вышеупомянутом определении экономического суда Минской области о процессуальном правопреемстве на часть заявленных требований от 02.06.2025 по делу № 156ЭИП24679.
Концепция данного подхода основывается на теории обязательственной и распорядительной сделки. Сама теория разделения сделок на распорядительные и обязательственные предполагает, что сделка обязательственная и сделка распорядительная являются отдельными юридическими актами и принципиально независимы друг от друга по своим правовым последствиям. Обязательственная и распорядительная сделка не образуют единого юридического акта. Посредством распорядительной сделки осуществляется акт распоряжения (передача требования), а сделка обязательственная служит правовым основанием для исполнения распорядительной сделки (для передачи требования), то есть она устанавливает лишь обязательственную связь между сторонами. Поэтому договор может приобрести обязательственные последствия, но распорядительные последствия могут и не возникнуть.
Соответственно сам договор уступки, заключенный с нарушением запрета уступки не является недействительным. Напротив, такой договор будет считаться действительным и связывать стороны (первоначального и нового кредитора), но требование по нему в связи с имеющимся договорным запретом к новому кредитору не перейдет. Если требование уступается, несмотря на действующий запрет, такая уступка не будет иметь юридической силы в отношении должника и первоначального кредитора. Должник может исполнить обязательство первоначальному кредитору.
Таким образом, договор уступки как обязательственная сделка в отсутствии передачи требования как распорядительной сделки не влечет правовых последствий в виде перехода требования от первоначального кредитора к новому кредитору. Несмотря на наличие действительного договора уступки кредитор остается в своем первоначальном правовом положении.
7.3. Действительная уступка.
Данный подход основывается на том, что уступка вопреки ее запрету, установленному договором, порождает для кредитора последствия, связанные с его нарушением, но не оказывает негативных правовых последствий как на сам договор уступки, так и на переход требования.
В обосновании данного подхода указывается, что согласованный запрет уступки затрагивает лишь кредитора и должника и не может влиять на действительность договора уступки, заключенного между первоначальным и новым кредитором. Поэтому единственным последствием совершения уступки в нарушение договорного запрета является только нарушение договорного обязательства со стороны кредитора.
Договорный запрет на уступку – это всего лишь соглашение, действующее только между сторонами договора и не распространяющееся на третьих лиц (то есть на нового кредитора, которому было уступлено требование). Уступка, нарушающая договорный запрет, будет действительна и требование перейдет к новому кредитору.
Поскольку договор уступки будет считаться действительным, договорный запрет не будет просто пустым соглашением без каких-либо последствий для кредитора. Кредитор, несомненно, должен нести ответственность перед должником в виде неустойки или убытков, причиненных должнику.
Усиливается данный подход также следующими рассуждениями:
(1) существует свободная оборачиваемость объектов гражданских прав (ст. 128 ГК, ст. 129 ГК), связанная с самим имущественным правом (требованием);
(2) договорный запрет уступки направлен на ограничение права кредитора распоряжаться принадлежащим ему имущественным правом (требованием), что с позиции п. 2 ст. 8 ГК не допускается;
(3) закон не допускает по воле кредитора и должника (своим соглашением) исключить имущественное право (требование) из законного оборота, тем более с абсолютным эффектом для третьих лиц (как отмечалось, договор не имеет абсолютной силы и не обязателен ни для кого, кроме сторон его заключивших);
(4) в главе 24 ГК не имеется никаких указаний на последствия в связи с нарушением договорного запрета на уступку, а это означает, что уступка должна допускаться несмотря на имеющиеся согласованные запреты. Тот факт, что кредитор не мог уступать требование, поскольку обещал должнику этого не делать, сам по себе не делает договор уступки недействительным;
(5) само соглашение о запрете уступки обладает исключительно относительным эффектом, который предполагает, что запрет уступки не может иметь юридической силы в отношении третьих лиц.
8. Изъятие из общего правила (ч. 2 п. 2 ст. 353 ГК).
Положение ч. 2 п. 2 ст. 353 ГК в контексте рассматриваемого вопроса можно толковать по-разному.
С одной стороны, можно занять позицию, что закон таким образом вводит исключение, когда договорный запрет уступки не действует по отношению к третьим лицам, а банкротство кредитора не является препятствием для уступки требования. Соответственно, если таким исключением считается только банкротство кредитора, то в остальных случаях действующий правопорядок идет по пути абсолютного запрета уступки.
С другой стороны, можно занять совершенно противоположную позицию, в частности, если закон специально предусматривает исключения для уступки при банкротстве кредитора (в терминологии ГК), то это сделано только с той целью, чтобы не увеличивать его обязательства, так как нарушение договорного запрета на уступку по своей сути дает должнику (в терминологии ГК) право на взыскание с кредитора (в терминологии ГК) неустойки или убытков за данное нарушение, которые исходя из п. 1 ст. 119 Закона Республики Беларусь от 13.12.2022 № 227-З «Об урегулировании неплатежеспособности» должны удовлетворяться вне очереди.
Как будет толковать данную норму суд (в соответствии с буквой, духом закона и контекстом) покажет время. Как представляется, именно от толкования положения ч. 2 п. 2 ст. 353 ГК станет ясен судебный подход относительно природы и последствий договорного запрета уступки.
9. Собственная позиция.
Из п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК прямо не следует, что оговорка о запрете уступки связана с личностью кредитора. Поэтому если кредитор уступит требование, несмотря на соглашение о запрете уступки, необходимо взвесить конфликтующие интересы должника, первоначального и нового кредитора. Должник страдает от нарушения своих договорных прав, но первоначальный и новый кредитор должны быть в равной степени защищены.
Для достижения справедливого баланса между интересами всех сторон и для целей стабильности оборота нужно допускать уступку, но привлекать кредитора к ответственности за нарушение соглашения о запрете уступки.
Уступка в принципе не влияет на права и обязанности должника. В связи с этим в условиях действующего правопорядка и оборота имущественных прав (требований) невозможно представить такую ситуацию, при которой изменение кредитора затруднило бы или негативным образом повлияло на исполнение должником обязательства перед новым кредитором либо, когда из-за исполнения обязательства новому кредитору у должника возникли убытки. Поэтому, как представляется, с позиции п. 2 ст. 353 ГК и п. 1 ст. 359 ГК личность кредитора для должника не имеет никакого значения, соответственно нет никаких обоснованных причин не допускать уступку новому кредитору.
Соглашение о запрете уступки по своей правовой природе представляет собой отрицательное обязательство по воздержанию от совершения уступки. Нарушение данного соглашения не может повлечь недействительность договора уступки. Соглашение о запрете уступки не может распространять свою силу на нового кредитора. Если стороны в договоре предусматривают, что кредитор не вправе совершать уступку, соответственно такой запрет действует только между сторонами этого договора. Уступка, совершенная с нарушением этого запрета, может означать лишь нарушение условий договора, которым она была предусмотрена, но не влечь недействительность договора уступки. Договор уступки несмотря на имеющийся запрет остается действительным, распорядительное действие такого договора по передаче самого требования не приостанавливается.
Уступка, совершенная с нарушением соглашения о запрете, в принципе должна оставаться действительной в соответствии с ГК (иное прямо в законодательстве не установлено).
Соглашение о запрете уступки должно быть исключительно договорным инструментом защиты интересов должника, данное соглашение не должно сдерживать экономику путем ограничения оборачиваемости имущественных прав.
10. Промежуточные выводы.
По вопросу последствий договорного запрета уступки и его нарушения остается неопределенность. Профессиональное сообщество не пришло к единому мнению как в однозначном толковании данного условия, так и последствий нарушения. Поэтому ясность возможно будет установлена судебной практикой. При этом нужно иметь в виду, что в ближайшем будущем не стоит ожидать какой-либо активной судебной практики по данному вопросу, так как такого рода споры встречаются крайне редко, тем более дошедшие до Верховного суда Республики Беларусь.
Пока судебная практика не определит четкие правовые последствия нарушения договорного запрета уступки, можно полагаться только на теоретические рассуждения и приведенные выводы. Даже из простой осторожности следует учитывать, что уступка вопреки договорного запрета может привести к неожиданным правовым последствиям, например, к недействительности договора уступки или убыткам.
Как представляется, критерии личности кредитора не должны преобладать над оборотом имущественных прав (требований), которые в настоящее время с позиции ст. 128 ГК представляют собой имущество. Поэтому защита интересов кредитора и должника должна быть сбалансированной. При этом не нужно пренебрегать и интересами кредитора, который имея соответствующее требование к должнику не должен оказаться в позиции слабой стороны и быть в заложниках от волеизъявления должника.
На взгляд автора, делать какие-то поспешные выводы по вопросу последствий договорного запрета уступки и его нарушения нужно весьма осторожно, так как они могут негативно сказаться на свободный оборот имущественных прав (требований).