О запрете расторжения договора по соглашению сторон в вопросах и ответах
О запрете расторжения договора по соглашению сторон в вопросах и ответах
Можно ли в договоре согласовать условие о запрете расторжения этого договора по соглашению сторон?
Ответ: Скорее нет, чем да.
Во-первых, в п. 1 ст. 420 ГК указано, что изменение и расторжение договора возможно по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК и иными актами законодательства или договором.
Из содержания п. 1 ст. 420 ГК видно, что возможность расторжения договора по соглашению сторон презюмируется диспозитивной нормой.
В свою очередь диспозитивность п. 1 ст. 420 ГК может привести к такому выводу, что возможность расторжения договора по соглашению сторон может быть ограничена самим же договором.
Однако, как представляется, такой вывод можно поставить под сомнение, поскольку, если участники оборота вправе по собственной воле заключать договор (соглашение), то они же должны иметь аналогичную свободу в вопросах его расторжения.
То, что стороны сделали по взаимному согласию (совместно), то они должны иметь право отменить сделанное таким же образом, то есть по своему соглашению. Если заключение договора предполагает выражение волеизъявлений, то его расторжение по соглашению сторон также предполагает это же выражение волеизъявлений. В этой связи можно заключить, что разрыв договорной связи во всяком случае должен допускаться по взаимному согласию сторон. Поскольку речь идет о расторжении договора по соглашению сторон, которое является самостоятельной сделкой, то поставленный вопрос прежде всего затрагивает возможность ограничения автономии воли сторон и свободы договора (абз. 7 ч. 2 ст. 2 ГК, ст. 391 ГК).
Соответственно, если допустить условие о запрете расторжения договора по соглашению, то по факту стороны таким запретом ограничивают свою же волю, а раз так, то и правоспособность, ограничение которой соглашением сторон не позволяется.
Таким образом, можно сделать вывод, что стороны не могут согласовать в договоре условие, запрещающее его расторжение в будущем по соглашению этих же сторон, а если даже и согласуют и в последующем расторгнут договор по соглашению, вопреки своему же запрету, то действительность такого соглашения не может быть поколеблена, соглашение будет являться действительным, так как данный запрет, допущенный по недоразумению сторон, не может порождать для них негативных юридических последствий.
Во-вторых, назвать условие о запрете расторжения договора по соглашению сторон негативным обязательством (обязательство бездействия / обязательство по воздержанию) также нельзя, поскольку в негативном обязательстве есть две стороны (кредитор и должник), одна из которых обязана воздержаться от определенного действия, а другая вправе требовать исполнения данной обязанности (п. 1 ст. 288 ГК).
Условие, ограничивающее расторжение договора по соглашению сторон устанавливает обязанность по воздержанию для каждой стороны обязательства, исключая тем самым простейшее отношение между должником и кредитором, а обязательство, в котором участвуют только должники не может возникнуть по праву.
Также трудно себе представить, что условие об ограничении расторжения договора по соглашению сторон порождает два обязательства, в котором каждая из сторон будет являться как кредитором, так и должником, поскольку такие обязательства, как представляется, (1) не являются ни взаимными (отсутствует меновая цель), ни (2) взаимообусловленными.
В-третьих, нужно понимать, что, если допустить запрет на расторжение договора по соглашению, то это по сути может привести к бессрочному обязательству, то есть к таким ситуациям, когда договор не будет содержать ограничения по сроку действия (либо содержать условие об автоматическом (молчаливом) продлении) и любое право на односторонний отказ от договора, а тем более его расторжение по соглашению сторон, исключается.
Для синаллагматического договора бессрочные отношения несвойственны, а установление вечной договорной связи противоречат идее свободы воли, являющейся центральной в гражданском праве.
Поэтому из совокупности этих суждений также можно сделать вывод о том, что запрет на расторжение договора по соглашению сторон не должен допускаться, поскольку никто не может быть бесконечно привязан к договорным отношениям.
Причем можно предположить, что бессрочные обязательства должны охватывать две очень разные ситуации: (1) когда договор заключен на неопределенный срок, но в силу действия условия договора он не допускает возможности одностороннего отказа (в конкретном случае расторжения по соглашению сторон); (2) когда договор заключен на определенный срок, но этот срок для конкретных отношений несвойственно долгий.
В таком случае расторжение договора по соглашению также должно находится во власти сторон и всякие ограничения в виде договорных запретов на его расторжение должны блокироваться по основаниям недопустимости пребывания сторон в бессрочных (вечных) обязательствах.
Ответ: Скорее нет, чем да.
Во-первых, в п. 1 ст. 420 ГК указано, что изменение и расторжение договора возможно по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК и иными актами законодательства или договором.
Из содержания п. 1 ст. 420 ГК видно, что возможность расторжения договора по соглашению сторон презюмируется диспозитивной нормой.
В свою очередь диспозитивность п. 1 ст. 420 ГК может привести к такому выводу, что возможность расторжения договора по соглашению сторон может быть ограничена самим же договором.
Однако, как представляется, такой вывод можно поставить под сомнение, поскольку, если участники оборота вправе по собственной воле заключать договор (соглашение), то они же должны иметь аналогичную свободу в вопросах его расторжения.
То, что стороны сделали по взаимному согласию (совместно), то они должны иметь право отменить сделанное таким же образом, то есть по своему соглашению. Если заключение договора предполагает выражение волеизъявлений, то его расторжение по соглашению сторон также предполагает это же выражение волеизъявлений. В этой связи можно заключить, что разрыв договорной связи во всяком случае должен допускаться по взаимному согласию сторон. Поскольку речь идет о расторжении договора по соглашению сторон, которое является самостоятельной сделкой, то поставленный вопрос прежде всего затрагивает возможность ограничения автономии воли сторон и свободы договора (абз. 7 ч. 2 ст. 2 ГК, ст. 391 ГК).
Соответственно, если допустить условие о запрете расторжения договора по соглашению, то по факту стороны таким запретом ограничивают свою же волю, а раз так, то и правоспособность, ограничение которой соглашением сторон не позволяется.
Таким образом, можно сделать вывод, что стороны не могут согласовать в договоре условие, запрещающее его расторжение в будущем по соглашению этих же сторон, а если даже и согласуют и в последующем расторгнут договор по соглашению, вопреки своему же запрету, то действительность такого соглашения не может быть поколеблена, соглашение будет являться действительным, так как данный запрет, допущенный по недоразумению сторон, не может порождать для них негативных юридических последствий.
Во-вторых, назвать условие о запрете расторжения договора по соглашению сторон негативным обязательством (обязательство бездействия / обязательство по воздержанию) также нельзя, поскольку в негативном обязательстве есть две стороны (кредитор и должник), одна из которых обязана воздержаться от определенного действия, а другая вправе требовать исполнения данной обязанности (п. 1 ст. 288 ГК).
Условие, ограничивающее расторжение договора по соглашению сторон устанавливает обязанность по воздержанию для каждой стороны обязательства, исключая тем самым простейшее отношение между должником и кредитором, а обязательство, в котором участвуют только должники не может возникнуть по праву.
Также трудно себе представить, что условие об ограничении расторжения договора по соглашению сторон порождает два обязательства, в котором каждая из сторон будет являться как кредитором, так и должником, поскольку такие обязательства, как представляется, (1) не являются ни взаимными (отсутствует меновая цель), ни (2) взаимообусловленными.
В-третьих, нужно понимать, что, если допустить запрет на расторжение договора по соглашению, то это по сути может привести к бессрочному обязательству, то есть к таким ситуациям, когда договор не будет содержать ограничения по сроку действия (либо содержать условие об автоматическом (молчаливом) продлении) и любое право на односторонний отказ от договора, а тем более его расторжение по соглашению сторон, исключается.
Для синаллагматического договора бессрочные отношения несвойственны, а установление вечной договорной связи противоречат идее свободы воли, являющейся центральной в гражданском праве.
Поэтому из совокупности этих суждений также можно сделать вывод о том, что запрет на расторжение договора по соглашению сторон не должен допускаться, поскольку никто не может быть бесконечно привязан к договорным отношениям.
Причем можно предположить, что бессрочные обязательства должны охватывать две очень разные ситуации: (1) когда договор заключен на неопределенный срок, но в силу действия условия договора он не допускает возможности одностороннего отказа (в конкретном случае расторжения по соглашению сторон); (2) когда договор заключен на определенный срок, но этот срок для конкретных отношений несвойственно долгий.
В таком случае расторжение договора по соглашению также должно находится во власти сторон и всякие ограничения в виде договорных запретов на его расторжение должны блокироваться по основаниям недопустимости пребывания сторон в бессрочных (вечных) обязательствах.