О возможности понуждения дарителя к передаче дара
О возможности понуждения дарителя к передаче дара
В настоящее время имеются две противоположные позиции по вопросу возможности понуждения дарителя к передаче дара одаряемому. Так, некоторые полагают, что понудить дарителя исполнить обязанность по передаче вещи при наличии заключенного договора дарения нельзя, другие же считают, что это возможно.
В целом оба данных подхода используются в современной теоретической правовой доктрине и могут быть достаточно обоснованно аргументированы. С одной стороны, в силу наличия заключенного договора у одаряемого возникает право требовать его исполнения. С другой, специфика договора дарения с учетом особого статуса дарителя и возникающих между сторонами правоотношений, безвозмездности его характера, асиналлагматической договорной конструкции наводит на вывод, что понуждение дарителя передать вещь одаряемому совершенно недопустимо.
На первый взгляд, может показаться, что дарение является весьма лаконичным институтом, не вызывающим особых сложностей при его применении. Однако в самом общем представлении само дарение, на наш взгляд, не является достаточно изученным и, несмотря на кажущуюся простоту, может вызвать ряд непростых вопросов.
В частности, почему при исполнении договора дарения одна сторона добровольно отказывается от своего имущества в пользу другой стороны, не требуя за это встречного предоставления? Что движет дарителем, какие мотивы побуждают его к безвозмездной передаче дара? Существует ли между дарителем и одаряемым какая-либо экономическая взаимосвязь? Этот список можно продолжить.
Как представляется, для ответа на эти и многие другие вопросы нужно сформировать более глубокое осмысление элементов и особенностей договора дарения. Поэтому мы целесообразно будем обращаться к отдельным источникам, которые, в том числе в историческом контексте, раскрывают правовую сущность дарения.
В первую очередь, начнем с краткого исторического экскурса о теории дарения и надеемся, что таким образом у читателя сформируются некоторые представления и понимание дарения с позиции прошлого состояния.
Дарение по римскому праву.
Итак, как указано в учебнике по римскому частному праву под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского, в римском праве дарение являлось неформальным соглашением, не подходившим ни под один из типов системы контрактов, было лишено исковой силы и потому называлось голым, nuda pactio, nudum pactum. "Nuda pactio obligationem non pant", простое, неформальное соглашение, не порождающее обязательства.
Pactum donationis - неформальное соглашение о дарении, по которому одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость (liberalitas) по отношению к одаряемому (animus donandi).
По римскому праву даритель не только не получал от договора дарения никакой utilitas (пользы), но даже и терял нечто, ибо дарение предполагало обогащение одаряемого за счет имущества дарителя, который непременно должен претерпеть некоторое уменьшение имущества.
Как видим, ключевым элементом дарения (donatio) по римскому праву являлось animus donandi, то есть намерение дарить. Данный элемент был необходимым для совершения дарения. Более того, само дарение совершалось в духе проявления щедрости (liberalitas).
Animus donandi.
Как было отмечено выше римское право требовало, чтобы даритель имел намерение в совершении дарения (animus donandi). Чтобы дарение было действительным, дарителя должна сопровождать особая мотивация дарения.
Соответственно под animus donandi можно понимать психологический элемент, лежащий в основе совершения дарения, состоящий из желания совершить акт щедрости, то есть обогатить одаряемого без получения какого-либо вознаграждения.
По действующему ГК для действительности дарения не требуется наличие строго animus donandi. Для заключения договора дарения нет необходимости, чтобы даритель действовал под влиянием обозначенной мотивации, которая вызывала бы его на совершение акта щедрости. Мотивы дарителя могут быть разными, что не влияет судьбу договора дарения.
Договор дарения как асиналлагматический договор.
Термин асиналлагма происходит от термина синаллагма, которому предшествует префикс «а», выражающий отрицание, невзаимность.
Напомним, что синаллагматические обязательства — это обязательства, содержащие взаимно обусловленное исполнение сторонами, при этом целью обязательства одной стороны является понуждение другой стороны для встречного исполнения своего обязательства. Таким образом, синаллагматические обязательства — это взаимообязывающие отношения, основанные на принципе обмена ценностями. В синаллагматических обязательствах обе стороны являются как взаимными кредиторами, так и должниками (п. 2 ст. 289). Типичным представителем синаллагматических обязательств является договор купли-продажи.
В свою очередь к асиналлагматическим обязательствам можно отнести такие обязательства, которые являются взаимно безусловными, также односторонне обязательными, исполнение которых обеспечивается только одной стороной.
Так, из легального определения договора дарения (п. 1 ст. 543 ГК) следует, что из договора дарения возникает асиналлагматическое обязательство, суть которого состоит в том, чтобы даритель добровольно и свободно предоставил одаряемому дар (то есть увеличил имущество одаряемого), в котором особенно заинтересован даритель, поскольку цель дарителя в совершении дара состоит в проявлении своей щедрости, великодушия или благодарности (аnimus donandi).
Договор дарения можно считать типичным представителем асиналлагматических обязательств.
Таким образом, асиналлагматические обязательства образуют своего рода исключение из иных меново-стоимостных отношений. Они имеют довольно специфическую структуру и де-факто ставят одну сторону в неравное положение по отношению к другой. Если заключен асиналлагматический договор, то только одна сторона обязана исполнить и, таким образом, становится должником, а другая сторона имеет право требовать такого исполнения, то есть является кредитором.
К признакам асиналлагматических обязательств можно отнести безвозмездность, односторонняя обязательность.
Асиналлагматические договоры не предназначены для заключения с целью получения прямой выгоды. Значительную роль в них играют личные отношения, этические и моральные нормы.
Нельзя не отметить, что в наше время существует мнимое злоупотребление асиналлагматическими договорами, особенно договорами дарения, заключаемыми исключительно в коммерческих целях.
Дарение по проекту Гражданского уложения.
В материалах Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения имеется детальный комментарий положений проекта о дарении.
Так, в проекте Гражданского уложения дарению как гражданско-правовому институту посвящена целая глава, в рамках которой анализируются ряд интересных особенностей.
Говоря о видах этой юридической сделки, Редакционная комиссия констатирует множественность ее форм: передача вещи, выдача обязательства о передачи вещи, совершение работ, прощение долга, отказ дарителя от какого-либо права в пользу одаряемого, освобождение дарителя от обязательств по отношению к третьим лицам, управления делами одаряемого без требования вознаграждения и т.д.
В качестве отличительных признаков дарения в проекте Гражданского уложения Редакционная комиссия выделяла следующие:
1. Уменьшение имущества дарителя.
2. Увеличение имущества одаряемого.
3. Принятие дарения.
4. Намерение одарять – animus donandi.
Уменьшение имущества дарителя – один из главных внешних признаков дарения. В какой бы форме ни совершалось дарение ввиду своей безвозмездности оно влечет за собой уменьшение общего состава имущества дарителя. Этим дарение отличается от имущественных возмездных сделок, влекущих за собой как правило обоюдную пользу для их участников: продажа, мена, займ и т.д.
Вторая отличительная черта дарения выражается в увеличении имущества одаряемого. Это последствие должно проявляться одновременно с уменьшением имущества дарителя, так как наличие только одного из этих последствий не придает сделки значения дарения.
Принятие дарения как необходимый элемент сделки имеет не только то значение, что никто не может одарен против его воли, но также и то, что даритель до выказывания одаряемым согласия на принятие имущества может отказаться от своего намерения, то есть не исполнить сделанного им обещания подарить: следовательно, одностороннее обещание совершить дарение не имеет юридической силы.
Но главным и основным элементом, характеризующим дарение, является намерение одарить. Юридическое действие, которым производят отчуждение имущества с одной стороны и увеличение имущества с другой, еще не составляет дарения. Для наличия этого понятия необходимо, чтобы лицо, безвозмездно отчуждающее имущество, имело намерение одарить, то есть обогатить приобретателя – animus donandi. Необходимым условием такого намерение должно быть осознание отчуждателя, что оно производит обогащение другого лица. Хотя из самого понятие дарения как способа отчуждения вытекает, что оно может быть последствием лишь сознательной воли дарителя, но для дарения необходимо еще и осознание того, что приобретатель получает еще и имущественную выгоду, так как без этого не может быть и речи о намерении одарить. Так, если кто-то покупает вещь за слишком высокую цену или продает ее слишком дешево, не зная действительной стоимости вещи, то этим он предоставляет другому лицу имущественную прибыль бессознательно, вследствие чего в таком действии не имеется дарения.
Но могут быть и обратные случаи, в которых лицо, лишающее себя имущества, сознательно обогащает приобретателя, не имея никакого намерения произвести дарения. Лицо, которое сознательно платит за вещь цену выше ее действительной стоимости потому, что покупаемый предмет представляется для него крайне обходимым, так же как и лицо, продающее вещи за бесценок вследствие нужды в деньгах, вполне осознают, что они обогащают другое лицо, хотят вовсе не имеют такого намерения: очевидно, что в подобного рода отчуждениях не заключается дарение.
Таким образом, Редакционная комиссия по составлению Гражданского уложения подчеркивала, что дарение может совершаться при наличии только намерения одарить, исключительно с целью благодеяния, без всяких прямого или косвенного намерения заполучить имущественную выгоду.
Особенности правового положения дарителя.
Как было указано выше, обязательство, вытекающее из договора дарения, представляет собой, как правило, одностороннее обязательство, в котором даритель выступает в роли должника, а одаряемый - кредитора.
Соответственно может сложиться впечатление, что к обязательствам из договора дарения применимы общие подходы и правила в связи с их нарушением.
Однако, как представляется, это не совсем так. Например, некоторые авторитетные юристы объясняют причины, по которым к обязательствам, возникшим из договора дарения, недопустимо применять общие правила об ответственности за их нарушение и в первую очередь такие причины связаны с фигурой дарителя и его особым правовым статусом.
Так, указывается, что для дарителя-должника характерно совершенно особое правовое положение, проистекающее из безвозмездного характера дарения. Ведь даритель увеличивает имущество одаряемого за счет своего собственного имущества, не приобретая ничего взамен. Поэтому в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства дарения применение к дарителю без всяких изъятий общих последствий, предусмотренных в отношении неисправного должника в гражданско-правовом обязательстве, невозможно. От того, насколько полно и глубоко учитываются особенности правового положения дарителя при определении последствий нарушения им своих обязательств, можно судить об уровне правового регулирования отношений, связанных с договором дарения (Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Договоры о передаче имущества: книга 2. 4-е издание, стереотипное. М. : Статут, 2002).
Соответственно с опорой на данную позицию можно заключить, что особый правовой статус дарителя как должника в безвозмездном обязательстве по передаче дара не позволяет применять к правоотношениям по договору дарения некоторые положения ГК, которые по общему правилу применимы к должнику в обязательстве возмездном.
Например, на наш взгляд, совершенно несправедливо допускать такую ситуацию, когда одаряемый мог бы взыскать с дарителя убытки (а тем более упущенную выгоду) в случае просрочки дарителя по передаче дара одаряемому в рамках консенсуального договора дарения (ст. 14 ГК, ст. 364 ГК).
Как представляется, особый статус дарителя, а также изъятия, которые необходимо учитывать в правоотношениях по договору дарения, может быть основан на характере данного договора как безвозмездного, в котором даритель добровольно проявляет свою щедрость (liberalitas) по отношению к одаряемому, а одаряемый не обязан предоставлять встречное исполнение.
В противном случае можно допустить такую ситуацию, когда даритель, обнаруживший просрочку с вручением дара по консенсуальному договору, будет обязан возместить одаряемому убытки за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства по передаче дара (ст. 14 ГК, ст. 364 ГК).
На наш взгляд, а также учитывая асиналлагматический характер дарения, такая гражданско-правовая ответственность по отношению к дарителю будет являться несоразмерно суровой, не учитывает его интересы и намерения, противоречит принципам добросовестности и разумности.
Консенсуальный договор дарения.
Как известно, договор дарения может быть консенсуальным или реальным. Особенность консенсуального договора дарения такова, что правоотношения создаются с момента согласования сторонами всех существенных условий. В консенсуальной модели договора дарения вещь не передается одновременно с волеизъявлением сторон, вещь передается только после заключения договора. Иными словами, в консенсуальном договоре дарения исполнение отложено на будущее.
Соответственно дарение в модели консенсуального договора вызывает два действия: вещное действие, заключающееся в передаче вещи в собственность, и обязательное действие, заключающееся в обязанности дарителя по передаче вещи, то есть действие, согласно которому даритель принимает на себя обязательство по отношению к одаряемому.
По консенсуальному договору дарения момент возникновения обязательственного (заключение договора) и вещного (передача вещи) действия не совпадают.
Общий вывод о (не)возможности понуждения.
Итак, институт договора дарения устанавливает тесную связь между дарителем и одаряемым. Структурным элементом этих отношений является обязывающее обещание дарителя, который связан договором дарения, передать объект договора, без какого-либо ожидаемого вознаграждения со стороны одаряемого (совершенно бесплатно). Эти договорные отношения также предполагают намерение обеих сторон быть юридически связанными.
Как упоминалось выше, дарение представляет собой договор, посредством которого даритель в духе щедрости, то есть без требования какого-либо встречного исполнения, обогащает одаряемого. Дарение может быть только актом великодушия, состоящим в передаче дара или в принятии на себя обязательства одарить.
Из правовой концепции дарения можно выделить характерные признаки:
а) договорный характер: ГК рассматривает дарение как разновидность договора;
б) animus donandi: намерение сделать что-то великодушное, причина, по которой даритель совершает акт щедрости. Совершая дарение, даритель преследует цель передать благо без вознаграждения. Если этой цели нет, то договор не может быть квалифицирован как дарение. Дарение характеризует animus donandi, поскольку бескорыстное желание дарителя сделать что-то великодушное является решающим для дарения;
в) акцепт одаряемого: дарение является договором и поэтому, помимо волеизъявления дарителя, требуется еще, как правило, согласие одаряемого.
Animus donandi является существенным элементом дарения, имеющий значение в бескорыстном действии по безвозмездной передаче одаряемому части своего имущества. Дух щедрости, выражается не только в передаче дара одаряемому на безвозмездной основе, но и наличием у дарителя намерения одарить в связи с осознанием того, что он не обязан это делать. Безвозмездность дарения предполагает щедрость дарителя, который совершает дарение, руководствуясь намерением принести пользу одаряемому.
Что касается вопроса о (не)возможности понуждения дарителя к передаче дара по консенсуальному договору дарения, то, с одной стороны, для такого понуждения не имеется никаких правовых препятствий. Данный подход можно объяснить, опираясь на принципы правовой определенности и обязательности договора, а также на то, что в настоящее время дарение постепенно все более и более институционализируется и тем самым отчуждается от своей изначальной природы.
Но с другой стороны, как справедливо указывает Карапетов А.Г., иск о понуждении к исполнению обязательства по передаче обещанного дара в натуре следует отклонять как проявление высшей степени цинизма (Перемена лиц в обязательстве и ответственность за нарушение обязательства: комментарий к статьям 330 - 333, 380 - 381, 382 - 406.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (отв. ред. А.Г. Карапетов) («М-Логос», 2022); в силу этических соображений суд должен отклонить иск о присуждении к исполнению обязательств одарить по консенсуальному договору дарения (Исполнение и прекращение обязательства: комментарий к статьям 307 - 328 и 407 - 419 Гражданского кодекса Российской Федерации (отв. ред. А.Г. Карапетов) («М-Логос», 2022).
На наш взгляд, если дарение зависит от намерения дарителя (animus donandi), состоящего в обогащении одаряемого без получения какого-либо вознаграждения взамен, то в случае, если даритель передумал, одаряемый может рассчитывать лишь на возмещение убытков в связи с нарушением договора дарения. В противном случае можно допустить такую ситуацию, когда понуждение к передаче дара будет идти в разрез с animus donandi, то есть против желания дарителя, вопреки существенного элемента дарения.
В целом оба данных подхода используются в современной теоретической правовой доктрине и могут быть достаточно обоснованно аргументированы. С одной стороны, в силу наличия заключенного договора у одаряемого возникает право требовать его исполнения. С другой, специфика договора дарения с учетом особого статуса дарителя и возникающих между сторонами правоотношений, безвозмездности его характера, асиналлагматической договорной конструкции наводит на вывод, что понуждение дарителя передать вещь одаряемому совершенно недопустимо.
На первый взгляд, может показаться, что дарение является весьма лаконичным институтом, не вызывающим особых сложностей при его применении. Однако в самом общем представлении само дарение, на наш взгляд, не является достаточно изученным и, несмотря на кажущуюся простоту, может вызвать ряд непростых вопросов.
В частности, почему при исполнении договора дарения одна сторона добровольно отказывается от своего имущества в пользу другой стороны, не требуя за это встречного предоставления? Что движет дарителем, какие мотивы побуждают его к безвозмездной передаче дара? Существует ли между дарителем и одаряемым какая-либо экономическая взаимосвязь? Этот список можно продолжить.
Как представляется, для ответа на эти и многие другие вопросы нужно сформировать более глубокое осмысление элементов и особенностей договора дарения. Поэтому мы целесообразно будем обращаться к отдельным источникам, которые, в том числе в историческом контексте, раскрывают правовую сущность дарения.
В первую очередь, начнем с краткого исторического экскурса о теории дарения и надеемся, что таким образом у читателя сформируются некоторые представления и понимание дарения с позиции прошлого состояния.
Дарение по римскому праву.
Итак, как указано в учебнике по римскому частному праву под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского, в римском праве дарение являлось неформальным соглашением, не подходившим ни под один из типов системы контрактов, было лишено исковой силы и потому называлось голым, nuda pactio, nudum pactum. "Nuda pactio obligationem non pant", простое, неформальное соглашение, не порождающее обязательства.
Pactum donationis - неформальное соглашение о дарении, по которому одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость (liberalitas) по отношению к одаряемому (animus donandi).
По римскому праву даритель не только не получал от договора дарения никакой utilitas (пользы), но даже и терял нечто, ибо дарение предполагало обогащение одаряемого за счет имущества дарителя, который непременно должен претерпеть некоторое уменьшение имущества.
Как видим, ключевым элементом дарения (donatio) по римскому праву являлось animus donandi, то есть намерение дарить. Данный элемент был необходимым для совершения дарения. Более того, само дарение совершалось в духе проявления щедрости (liberalitas).
Animus donandi.
Как было отмечено выше римское право требовало, чтобы даритель имел намерение в совершении дарения (animus donandi). Чтобы дарение было действительным, дарителя должна сопровождать особая мотивация дарения.
Соответственно под animus donandi можно понимать психологический элемент, лежащий в основе совершения дарения, состоящий из желания совершить акт щедрости, то есть обогатить одаряемого без получения какого-либо вознаграждения.
По действующему ГК для действительности дарения не требуется наличие строго animus donandi. Для заключения договора дарения нет необходимости, чтобы даритель действовал под влиянием обозначенной мотивации, которая вызывала бы его на совершение акта щедрости. Мотивы дарителя могут быть разными, что не влияет судьбу договора дарения.
Договор дарения как асиналлагматический договор.
Термин асиналлагма происходит от термина синаллагма, которому предшествует префикс «а», выражающий отрицание, невзаимность.
Напомним, что синаллагматические обязательства — это обязательства, содержащие взаимно обусловленное исполнение сторонами, при этом целью обязательства одной стороны является понуждение другой стороны для встречного исполнения своего обязательства. Таким образом, синаллагматические обязательства — это взаимообязывающие отношения, основанные на принципе обмена ценностями. В синаллагматических обязательствах обе стороны являются как взаимными кредиторами, так и должниками (п. 2 ст. 289). Типичным представителем синаллагматических обязательств является договор купли-продажи.
В свою очередь к асиналлагматическим обязательствам можно отнести такие обязательства, которые являются взаимно безусловными, также односторонне обязательными, исполнение которых обеспечивается только одной стороной.
Так, из легального определения договора дарения (п. 1 ст. 543 ГК) следует, что из договора дарения возникает асиналлагматическое обязательство, суть которого состоит в том, чтобы даритель добровольно и свободно предоставил одаряемому дар (то есть увеличил имущество одаряемого), в котором особенно заинтересован даритель, поскольку цель дарителя в совершении дара состоит в проявлении своей щедрости, великодушия или благодарности (аnimus donandi).
Договор дарения можно считать типичным представителем асиналлагматических обязательств.
Таким образом, асиналлагматические обязательства образуют своего рода исключение из иных меново-стоимостных отношений. Они имеют довольно специфическую структуру и де-факто ставят одну сторону в неравное положение по отношению к другой. Если заключен асиналлагматический договор, то только одна сторона обязана исполнить и, таким образом, становится должником, а другая сторона имеет право требовать такого исполнения, то есть является кредитором.
К признакам асиналлагматических обязательств можно отнести безвозмездность, односторонняя обязательность.
Асиналлагматические договоры не предназначены для заключения с целью получения прямой выгоды. Значительную роль в них играют личные отношения, этические и моральные нормы.
Нельзя не отметить, что в наше время существует мнимое злоупотребление асиналлагматическими договорами, особенно договорами дарения, заключаемыми исключительно в коммерческих целях.
Дарение по проекту Гражданского уложения.
В материалах Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения имеется детальный комментарий положений проекта о дарении.
Так, в проекте Гражданского уложения дарению как гражданско-правовому институту посвящена целая глава, в рамках которой анализируются ряд интересных особенностей.
Говоря о видах этой юридической сделки, Редакционная комиссия констатирует множественность ее форм: передача вещи, выдача обязательства о передачи вещи, совершение работ, прощение долга, отказ дарителя от какого-либо права в пользу одаряемого, освобождение дарителя от обязательств по отношению к третьим лицам, управления делами одаряемого без требования вознаграждения и т.д.
В качестве отличительных признаков дарения в проекте Гражданского уложения Редакционная комиссия выделяла следующие:
1. Уменьшение имущества дарителя.
2. Увеличение имущества одаряемого.
3. Принятие дарения.
4. Намерение одарять – animus donandi.
Уменьшение имущества дарителя – один из главных внешних признаков дарения. В какой бы форме ни совершалось дарение ввиду своей безвозмездности оно влечет за собой уменьшение общего состава имущества дарителя. Этим дарение отличается от имущественных возмездных сделок, влекущих за собой как правило обоюдную пользу для их участников: продажа, мена, займ и т.д.
Вторая отличительная черта дарения выражается в увеличении имущества одаряемого. Это последствие должно проявляться одновременно с уменьшением имущества дарителя, так как наличие только одного из этих последствий не придает сделки значения дарения.
Принятие дарения как необходимый элемент сделки имеет не только то значение, что никто не может одарен против его воли, но также и то, что даритель до выказывания одаряемым согласия на принятие имущества может отказаться от своего намерения, то есть не исполнить сделанного им обещания подарить: следовательно, одностороннее обещание совершить дарение не имеет юридической силы.
Но главным и основным элементом, характеризующим дарение, является намерение одарить. Юридическое действие, которым производят отчуждение имущества с одной стороны и увеличение имущества с другой, еще не составляет дарения. Для наличия этого понятия необходимо, чтобы лицо, безвозмездно отчуждающее имущество, имело намерение одарить, то есть обогатить приобретателя – animus donandi. Необходимым условием такого намерение должно быть осознание отчуждателя, что оно производит обогащение другого лица. Хотя из самого понятие дарения как способа отчуждения вытекает, что оно может быть последствием лишь сознательной воли дарителя, но для дарения необходимо еще и осознание того, что приобретатель получает еще и имущественную выгоду, так как без этого не может быть и речи о намерении одарить. Так, если кто-то покупает вещь за слишком высокую цену или продает ее слишком дешево, не зная действительной стоимости вещи, то этим он предоставляет другому лицу имущественную прибыль бессознательно, вследствие чего в таком действии не имеется дарения.
Но могут быть и обратные случаи, в которых лицо, лишающее себя имущества, сознательно обогащает приобретателя, не имея никакого намерения произвести дарения. Лицо, которое сознательно платит за вещь цену выше ее действительной стоимости потому, что покупаемый предмет представляется для него крайне обходимым, так же как и лицо, продающее вещи за бесценок вследствие нужды в деньгах, вполне осознают, что они обогащают другое лицо, хотят вовсе не имеют такого намерения: очевидно, что в подобного рода отчуждениях не заключается дарение.
Таким образом, Редакционная комиссия по составлению Гражданского уложения подчеркивала, что дарение может совершаться при наличии только намерения одарить, исключительно с целью благодеяния, без всяких прямого или косвенного намерения заполучить имущественную выгоду.
Особенности правового положения дарителя.
Как было указано выше, обязательство, вытекающее из договора дарения, представляет собой, как правило, одностороннее обязательство, в котором даритель выступает в роли должника, а одаряемый - кредитора.
Соответственно может сложиться впечатление, что к обязательствам из договора дарения применимы общие подходы и правила в связи с их нарушением.
Однако, как представляется, это не совсем так. Например, некоторые авторитетные юристы объясняют причины, по которым к обязательствам, возникшим из договора дарения, недопустимо применять общие правила об ответственности за их нарушение и в первую очередь такие причины связаны с фигурой дарителя и его особым правовым статусом.
Так, указывается, что для дарителя-должника характерно совершенно особое правовое положение, проистекающее из безвозмездного характера дарения. Ведь даритель увеличивает имущество одаряемого за счет своего собственного имущества, не приобретая ничего взамен. Поэтому в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства дарения применение к дарителю без всяких изъятий общих последствий, предусмотренных в отношении неисправного должника в гражданско-правовом обязательстве, невозможно. От того, насколько полно и глубоко учитываются особенности правового положения дарителя при определении последствий нарушения им своих обязательств, можно судить об уровне правового регулирования отношений, связанных с договором дарения (Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Договоры о передаче имущества: книга 2. 4-е издание, стереотипное. М. : Статут, 2002).
Соответственно с опорой на данную позицию можно заключить, что особый правовой статус дарителя как должника в безвозмездном обязательстве по передаче дара не позволяет применять к правоотношениям по договору дарения некоторые положения ГК, которые по общему правилу применимы к должнику в обязательстве возмездном.
Например, на наш взгляд, совершенно несправедливо допускать такую ситуацию, когда одаряемый мог бы взыскать с дарителя убытки (а тем более упущенную выгоду) в случае просрочки дарителя по передаче дара одаряемому в рамках консенсуального договора дарения (ст. 14 ГК, ст. 364 ГК).
Как представляется, особый статус дарителя, а также изъятия, которые необходимо учитывать в правоотношениях по договору дарения, может быть основан на характере данного договора как безвозмездного, в котором даритель добровольно проявляет свою щедрость (liberalitas) по отношению к одаряемому, а одаряемый не обязан предоставлять встречное исполнение.
В противном случае можно допустить такую ситуацию, когда даритель, обнаруживший просрочку с вручением дара по консенсуальному договору, будет обязан возместить одаряемому убытки за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства по передаче дара (ст. 14 ГК, ст. 364 ГК).
На наш взгляд, а также учитывая асиналлагматический характер дарения, такая гражданско-правовая ответственность по отношению к дарителю будет являться несоразмерно суровой, не учитывает его интересы и намерения, противоречит принципам добросовестности и разумности.
Консенсуальный договор дарения.
Как известно, договор дарения может быть консенсуальным или реальным. Особенность консенсуального договора дарения такова, что правоотношения создаются с момента согласования сторонами всех существенных условий. В консенсуальной модели договора дарения вещь не передается одновременно с волеизъявлением сторон, вещь передается только после заключения договора. Иными словами, в консенсуальном договоре дарения исполнение отложено на будущее.
Соответственно дарение в модели консенсуального договора вызывает два действия: вещное действие, заключающееся в передаче вещи в собственность, и обязательное действие, заключающееся в обязанности дарителя по передаче вещи, то есть действие, согласно которому даритель принимает на себя обязательство по отношению к одаряемому.
По консенсуальному договору дарения момент возникновения обязательственного (заключение договора) и вещного (передача вещи) действия не совпадают.
Общий вывод о (не)возможности понуждения.
Итак, институт договора дарения устанавливает тесную связь между дарителем и одаряемым. Структурным элементом этих отношений является обязывающее обещание дарителя, который связан договором дарения, передать объект договора, без какого-либо ожидаемого вознаграждения со стороны одаряемого (совершенно бесплатно). Эти договорные отношения также предполагают намерение обеих сторон быть юридически связанными.
Как упоминалось выше, дарение представляет собой договор, посредством которого даритель в духе щедрости, то есть без требования какого-либо встречного исполнения, обогащает одаряемого. Дарение может быть только актом великодушия, состоящим в передаче дара или в принятии на себя обязательства одарить.
Из правовой концепции дарения можно выделить характерные признаки:
а) договорный характер: ГК рассматривает дарение как разновидность договора;
б) animus donandi: намерение сделать что-то великодушное, причина, по которой даритель совершает акт щедрости. Совершая дарение, даритель преследует цель передать благо без вознаграждения. Если этой цели нет, то договор не может быть квалифицирован как дарение. Дарение характеризует animus donandi, поскольку бескорыстное желание дарителя сделать что-то великодушное является решающим для дарения;
в) акцепт одаряемого: дарение является договором и поэтому, помимо волеизъявления дарителя, требуется еще, как правило, согласие одаряемого.
Animus donandi является существенным элементом дарения, имеющий значение в бескорыстном действии по безвозмездной передаче одаряемому части своего имущества. Дух щедрости, выражается не только в передаче дара одаряемому на безвозмездной основе, но и наличием у дарителя намерения одарить в связи с осознанием того, что он не обязан это делать. Безвозмездность дарения предполагает щедрость дарителя, который совершает дарение, руководствуясь намерением принести пользу одаряемому.
Что касается вопроса о (не)возможности понуждения дарителя к передаче дара по консенсуальному договору дарения, то, с одной стороны, для такого понуждения не имеется никаких правовых препятствий. Данный подход можно объяснить, опираясь на принципы правовой определенности и обязательности договора, а также на то, что в настоящее время дарение постепенно все более и более институционализируется и тем самым отчуждается от своей изначальной природы.
Но с другой стороны, как справедливо указывает Карапетов А.Г., иск о понуждении к исполнению обязательства по передаче обещанного дара в натуре следует отклонять как проявление высшей степени цинизма (Перемена лиц в обязательстве и ответственность за нарушение обязательства: комментарий к статьям 330 - 333, 380 - 381, 382 - 406.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (отв. ред. А.Г. Карапетов) («М-Логос», 2022); в силу этических соображений суд должен отклонить иск о присуждении к исполнению обязательств одарить по консенсуальному договору дарения (Исполнение и прекращение обязательства: комментарий к статьям 307 - 328 и 407 - 419 Гражданского кодекса Российской Федерации (отв. ред. А.Г. Карапетов) («М-Логос», 2022).
На наш взгляд, если дарение зависит от намерения дарителя (animus donandi), состоящего в обогащении одаряемого без получения какого-либо вознаграждения взамен, то в случае, если даритель передумал, одаряемый может рассчитывать лишь на возмещение убытков в связи с нарушением договора дарения. В противном случае можно допустить такую ситуацию, когда понуждение к передаче дара будет идти в разрез с animus donandi, то есть против желания дарителя, вопреки существенного элемента дарения.