Иски о признании как инструмент устранения неопределенности
Иски о признании как инструмент устранения неопределенности
Настоящий материал является продолжением выдвинутого суждения в рамках ранее опубликованной статьи «О пределах распоряжения недвижимостью и возможных рисках при ее приобретении».
Во многих случаях с целью внесения ясности в правовую определенность есть назревшая и неизбежная необходимость установить существование правовых отношений.
Такая ясность делает юридически известным существование правоотношения как такового, а также устраняет неопределенность в юридических отношениях, что по сути влияет на правовое положение лица, которое в силу такой неопределенности не в состоянии пользоваться своим положением ввиду наличия к тому препятствий со стороны другого лица.
Неопределенность в юридических отношениях вредна не только для лица, которое в них состоит, но и для гражданского права в целом. Поэтому для устранения такой неопределенности есть необходимость прибегнуть к судебной защите даже тогда, когда право еще не нарушено, но есть риск того, что в любой момент может последовать такое нарушение.
При таких обстоятельствах важно получить судебную защиту, выраженную в подтверждении существования или несуществования такого правоотношения: спорных прав или законных интересов.
ГК в пп. 1 ст. 11 провозглашает такой способ защиты гражданских прав, как признание права, суть которого состоит в установлении и подтверждении судом существования того самого правоотношения по требованию заинтересованного лица. Иными словами, суду адресуется требование наличия устанавливаемого правоотношения, содержащего то право, о признании которого заявляет лицо.
Иск о признании права собственности определяется в судебной практике в том числе как иск, направленный на констатацию в судебном акте факта наличия у заинтересованного лица, возникшего на законных основаниях права, которое не признается кем-либо из иных субъектов гражданского права (постановление СКЭД ВС от 18.02.2020 по делу № 9-28/2019/1449А/125К; постановление СКЭД ВС от 19.02.2020 по делу № 138-28/2019/1473А/1474А/127К/141К).
В практике также встречаются иски о признании, где со стороны иных участников гражданского оборота отсутствует факт непризнания права либо его отрицание у заинтересованного лица, но такое лицо имеет законный интерес в уяснении и закреплении собственного правового положения.
В основу исков о признании также может быть положено и обязательственное правоотношение. Например, если одна сторона приняла на себя обязательство за счет другой стороны обеспечить строительство недвижимости, и по окончании строительства и приемки недвижимости в эксплуатацию передать его в собственность другой стороны, то в случае затруднения исполнения данного обязательства ввиду оспаривания третьими лицами, а также возникновения неопределенности в вопросе о существовании, содержании и принадлежности права, устранение такой неопределенности может быть осуществлено также посредством иска о признании (постановление СКЭД ВС от 19.02.2020 дело № 138-28/2019/1473А/1474А/127К/141К).
В этой связи можно утвердительно рассуждать, что иски о признании имеют черты универсального способа защиты гражданских прав и, как следствие, обладают практической значимостью, целесообразностью и эффективностью в своем применении.
В комментируемом постановлении заявлен иск о признании, целью которого являлось признание права собственности за истцом и устранение аналогичного права у ответчика. К тому же названное постановление иллюстрирует тот случай, когда иск о признании устранил неопределенность в правоотношениях нескольких лиц (кредиторов), претендующих на один и тот же объект недвижимости в рамках конкурирующих обязательств.
Фактура дела.
В рамках исполнительного производства, возбужденного в отношении ЧУП «ФиброПроектСтрой», судебным исполнителем был наложен арест на объект недвижимости.
Указанный объект был выставлен на торги. Поскольку на участие в данных торгах была подана только одна заявка – ООО «Радигош», торги были признаны несостоявшимися. Впоследствии ООО «Радигош» согласилось приобрести реализуемый объект, перечислив ГУЮ Могилевского облисполкома стоимость объекта - 42 315,00 рублей, а также 53,33 рублей в возмещении затрат на организацию торгов (всего 42 368,33 рублей). Между судебным исполнителем и ООО «Радигош» был подписан акт о приобретении объекта и акт о его передаче.
После этого ООО «Радигош» обратилось за госрегистрацией перехода права собственности на приобретенный объект недвижимости.
Вместе с тем, в регистрации было отказано, поскольку ранее (15.03.2017) в ЕГРНИ в отношении данного объекта уже был зарегистрирован договор купли-продажи от 14.03.2017, заключенный между ЧУП «ФиброПроектСтрой» и ИП Мартинковым А.А.
Согласно договору купли-продажи от 14.03.2017 переход права собственности на спорный объект был поставлен под условие: 1) полной оплаты стоимости объекта; 2) подписания передаточного акта; 3) государственной регистрации перехода права собственности.
ООО «Радигош» заявило требование в суд о признании названных выше торгов недействительными. Однако в рамках рассмотренного СКЭД ВС дела № 76-16/2019/92А/1093К от 25.09.2019, в удовлетворении требований ООО «Радигош» было отказано.
Тогда ООО «Радигош» заявило новое требование к ГУЮ Могилевского облисполкома и Главному управлению Минфина по Могилевской области о взыскании в том числе 42 368,33 рублей, причиненного юрлицу в результате незаконных действий (бездействия) должностного лица государственного органа, а именно судебного исполнителя. Однако в рамках рассмотренного СКЭД ВС дела № 35-4/2019/24А/402К от 05.05.2020, в удовлетворении требований ООО «Радигош» снова было отказано.
Тогда уже само ЧУП «ФиброПроектСтрой» заявило требование к ИП Мартинкову А.А. о расторжении договора купли-продажи от 14.03.2017. Однако решением экономического суда Могилевской области от 15.07.2019 по делу № 87-14/2019 в удовлетворении иска ЧУП «ФиброПроектСтрой» к ИП Мартинкову А.А. было отказано, поскольку судом был установлен факт исполнения ИП Мартинковым А.А. обязательств по оплате за объект в части на сумму 45 000,00 рублей.
Учитывая все безрезультатные попытки, направленные на возврат оплаченных за спорный объект денежных средств, ООО «Радигош» заявило требование о признании права собственности на объект недвижимости.
Судом первой и апелляционной инстанций в удовлетворении исковых требований ООО «Радигош» было отказано.
Суды пришли к выводу, что поскольку ИП Мартинков А.А. является кандидатом в правообладатели на спорный объект недвижимости, а вступившим в законную силу решением суда от 15.07.2019 по делу № 87-14/2019 установлен факт исполнения ИП Мартинковым А.А. обязательств по оплате и отказано в иске о расторжении договора купли-продажи от 14.03.2017, признание за ООО «Радигош» права собственности повлечет нарушение гражданских прав ответчика – ИП Мартинкова А.А., являющегося добросовестным приобретателем указанного объекта недвижимости.
Отменяя данные судебные акты СКЭД ВС отметило, что ООО «Радигош», как и ИП Мартинков А.А., также является кандидатом в правообладатели, а раз так, то при разрешении данного спора необходимо руководствоваться нормой ст. 369 ГК, которая устанавливает «принцип приоритета» в требованиях несколько лиц (кредиторов), претендующих на исполнение в их адрес конкурирующих обязательств о передаче одной и той же вещи.
Разрешая данный спор СКЭД ВС, руководствуясь положениями ст. 369 ГК указала, что у ИП Мартинкова А.А. отпало право требовать передачи спорного объекта недвижимости от ЧУП «ФиброПроектСтрой», так как данный объект приобретен и передан в собственность третьему лицу — ООО «Радигош». Следовательно, поскольку ИП Мартинков А.А. не имеет права требовать передачи спорного объекта, то и отсутствуют правовые препятствия для признания права собственности на данный объект за ООО «Радигош».
Авторское суждение по комментируемому постановлению.
Следует признать, что, удовлетворив заявленное требование истца (ООО «Радигош») по данному делу, СКЭД ВС устранило всякую неопределенность относительно существования или отсутствия спорного правоотношения касательно объекта недвижимости между ООО «Радигош», ЧУП «ФиброПроектСтрой» и ИП Мартинковым А.А.
Самым важным на взгляд автора является то, что данный казус разрешился с применением ст. 369 ГК, положения которой призваны определить очередность в случае конкуренции требований кредиторов, возникших в рамках обязательственных правоотношений, тогда как в рассмотренном деле между истцом и ответчиками прямой обязательственной связи не имелось.
Вопрос о том, можно ли применить положение ст. 369 ГК в рамках комментируемого постановления, в котором со стороны истца было заявлено установительное требование (иск о призвании), оставим здесь за скобками.
Вместе с тем, применительно к комментируемому постановлению следует обратить внимание на логику ст. 369 ГК и на то, как в действительности она должна работать.
Из буквального толкования указанной нормы можно вывести следующее суждение:
1) в силу основного принципа ст. 369 ГК - «принцип приоритета» следует, что применение данной нормы может иметь место только в требованиях о передаче вещи, а не в требованиях о признании права;
2) по положениям ст. 369 ГК отобрание вещи возможно только тогда, когда такая вещь имеется в наличии (во владении) у продавца (должника) и сохранение за должником права собственности на нее, соответственно, кредитор может заявить требование об отобрании вещи в том случае, когда последнему вещь еще не передана, потому как переход права собственности на вещь может происходить только вследствие ее передачи;
3) передача вещи является обязанностью, входящей в составную часть обязательства должника (продавца), а сам факт передачи, по общему правилу, может быть подтвержден соответствующим актом, либо иным документом о передаче, соответственно, по своей сути передача вещи это есть юридический акт подтверждения вручения вещи одним лицом во владение другого;
4) при наличии требований конкурирующих кредиторов для соблюдения «принципа приоритета» имеет существенное значение именно факт передачи вещи одному из кредиторов в фактическое владение, поскольку только владеющий кредитор по смыслу ст. 369 ГК может приобрести право собственности на переданную вещь.
Следовательно, поскольку судебный исполнитель уже передал во владение ООО «Радигош» спорный объект по акту передачи имущества от 06.11.2018, на что справедливо было обращено внимание только со стороны СКЭД ВС, то руководствуясь указанными выше суждениями можно обоснованно утверждать, что согласно ст. 369 ГК ИП Мартинков А.А. будучи конкурирующим кредитором не может заявлять требование к должнику (ЧУП «ФиброПроектСтрой») об отобрании объекта недвижимости и передачи его себе на предусмотренных договором купли-продажи от 14.03.2017 условиях, поскольку данный объект уже приобретен и передан в собственность третьему лицу — ООО «Радигош».
В такой ситуации ИП Мартинков А.А., как покупатель, не получивший владение, может требовать от продавца только возмещения убытков.
Также нельзя не отметить, что комментируемое постановление наглядно демонстрирует схожесть возникшего казуса со случаем «двойной продажи», в частности налицо ситуация, когда имело место передачи продавцом вещи одному из покупателей во владение, но с сохранением за собой права собственности.
В ст. 369 ГК на этот счет однозначно указано, что в случае заявления иска об истребовании вещи, такой иск не может быть удовлетворен, если вещь уже передана во владение кредитору, и последний приобрел право собственности.
Из этого следует, что в случае передачи вещи во владение кредитора без перехода права собственности иск об отобрании вещи также не должен быть удовлетворен, поскольку в таком случае вещь передана кредитору в целях отчуждения, что создает у такого кредитора разумные ожидания в неизбежности возникновения либо перехода к нему права собственности, разрушать которые посредством отобрания вещи и передачи иному конкурирующему кредитору необоснованно, неразумно и несправедливо.
В этой связи, а также учитывая, что спорный объект недвижимости был передан во владение ООО «Радигош», последнее воспользовалось универсальностью иска о признании в обход иска обязательственного, поскольку если бы ООО «Радигош» заявило обязательственное требование к ЧУП «ФиброПроектСтрой» со ссылкой на ст. 369 ГК, то в удовлетворении иска было бы отказано по тем основаниям, что спорный объект реализовывался посредством торгов, а значит вопреки воли собственника, то есть произведена принудительная реализация имущества частного лица третьим лицам.
Как уже было отмечено, торги по реализации спорного объекта были признаны несостоявшимися, и как следствие договор с ООО «Радигош» не заключался, а указанный объект был приобретен по соответствующему акту о приобретении имущества. А если нет договора, то по смыслу ст. 288 ГК в правоотношениях между ООО «Радигош» и ЧУП «ФиброПроектСтрой» равным образом полноценного обязательства также не возникало. А раз не было обязательства, то и заявление одноименного иска (а требование по ст. 369 ГК является обязательственным) видится крайне сомнительным.
Более того, при заявлении ООО «Радигош» требований по ст. 369 ГК, такой иск не подлежал бы удовлетворению в силу того, что объект недвижимости уже был данному лицу передан, а как было указано выше - факт передачи вещи при практическом применении ст. 369 ГК является определяющим обстоятельством.
Таким образом, следует признать, что избранная ООО «Радигош» тактика защиты в пользу иска о признании права собственности является разумной и просчитанной, что трудно сказать относительно ранее использованных ООО «Радигош» способов защиты права (постановление СКЭД № 76-16/2019/92А/1093К от 25.09.2019; постановление СКЭД № 35-4/2019/24А/402К от 05.05.2020).
В общем и целом, на примере комментируемого постановления можно резюмировать, что иски о признании имеют все характерные черты, благодаря которым судебное решение может являться средством для достижения материально-правовой цели.
К тому же, решение суда о признании права устраняет неопределенность и сомнения, вносит определенность и восстанавливает ясность в материальных правоотношениях, а в некоторых случаях при признании спорного права за истцом суд может констатировать отсутствие притязания данного права у ответчика.
Ввиду этого иск о признании есть не что иное, как иск о судебном подтверждении, которым суд вносит ту твердость в существование юридических отношений и понимание их сторонами, которая именно и должна быть в результате удовлетворения судом данного иска.
Во многих случаях с целью внесения ясности в правовую определенность есть назревшая и неизбежная необходимость установить существование правовых отношений.
Такая ясность делает юридически известным существование правоотношения как такового, а также устраняет неопределенность в юридических отношениях, что по сути влияет на правовое положение лица, которое в силу такой неопределенности не в состоянии пользоваться своим положением ввиду наличия к тому препятствий со стороны другого лица.
Неопределенность в юридических отношениях вредна не только для лица, которое в них состоит, но и для гражданского права в целом. Поэтому для устранения такой неопределенности есть необходимость прибегнуть к судебной защите даже тогда, когда право еще не нарушено, но есть риск того, что в любой момент может последовать такое нарушение.
При таких обстоятельствах важно получить судебную защиту, выраженную в подтверждении существования или несуществования такого правоотношения: спорных прав или законных интересов.
ГК в пп. 1 ст. 11 провозглашает такой способ защиты гражданских прав, как признание права, суть которого состоит в установлении и подтверждении судом существования того самого правоотношения по требованию заинтересованного лица. Иными словами, суду адресуется требование наличия устанавливаемого правоотношения, содержащего то право, о признании которого заявляет лицо.
Иск о признании права собственности определяется в судебной практике в том числе как иск, направленный на констатацию в судебном акте факта наличия у заинтересованного лица, возникшего на законных основаниях права, которое не признается кем-либо из иных субъектов гражданского права (постановление СКЭД ВС от 18.02.2020 по делу № 9-28/2019/1449А/125К; постановление СКЭД ВС от 19.02.2020 по делу № 138-28/2019/1473А/1474А/127К/141К).
В практике также встречаются иски о признании, где со стороны иных участников гражданского оборота отсутствует факт непризнания права либо его отрицание у заинтересованного лица, но такое лицо имеет законный интерес в уяснении и закреплении собственного правового положения.
В основу исков о признании также может быть положено и обязательственное правоотношение. Например, если одна сторона приняла на себя обязательство за счет другой стороны обеспечить строительство недвижимости, и по окончании строительства и приемки недвижимости в эксплуатацию передать его в собственность другой стороны, то в случае затруднения исполнения данного обязательства ввиду оспаривания третьими лицами, а также возникновения неопределенности в вопросе о существовании, содержании и принадлежности права, устранение такой неопределенности может быть осуществлено также посредством иска о признании (постановление СКЭД ВС от 19.02.2020 дело № 138-28/2019/1473А/1474А/127К/141К).
В этой связи можно утвердительно рассуждать, что иски о признании имеют черты универсального способа защиты гражданских прав и, как следствие, обладают практической значимостью, целесообразностью и эффективностью в своем применении.
В комментируемом постановлении заявлен иск о признании, целью которого являлось признание права собственности за истцом и устранение аналогичного права у ответчика. К тому же названное постановление иллюстрирует тот случай, когда иск о признании устранил неопределенность в правоотношениях нескольких лиц (кредиторов), претендующих на один и тот же объект недвижимости в рамках конкурирующих обязательств.
Фактура дела.
В рамках исполнительного производства, возбужденного в отношении ЧУП «ФиброПроектСтрой», судебным исполнителем был наложен арест на объект недвижимости.
Указанный объект был выставлен на торги. Поскольку на участие в данных торгах была подана только одна заявка – ООО «Радигош», торги были признаны несостоявшимися. Впоследствии ООО «Радигош» согласилось приобрести реализуемый объект, перечислив ГУЮ Могилевского облисполкома стоимость объекта - 42 315,00 рублей, а также 53,33 рублей в возмещении затрат на организацию торгов (всего 42 368,33 рублей). Между судебным исполнителем и ООО «Радигош» был подписан акт о приобретении объекта и акт о его передаче.
После этого ООО «Радигош» обратилось за госрегистрацией перехода права собственности на приобретенный объект недвижимости.
Вместе с тем, в регистрации было отказано, поскольку ранее (15.03.2017) в ЕГРНИ в отношении данного объекта уже был зарегистрирован договор купли-продажи от 14.03.2017, заключенный между ЧУП «ФиброПроектСтрой» и ИП Мартинковым А.А.
Согласно договору купли-продажи от 14.03.2017 переход права собственности на спорный объект был поставлен под условие: 1) полной оплаты стоимости объекта; 2) подписания передаточного акта; 3) государственной регистрации перехода права собственности.
ООО «Радигош» заявило требование в суд о признании названных выше торгов недействительными. Однако в рамках рассмотренного СКЭД ВС дела № 76-16/2019/92А/1093К от 25.09.2019, в удовлетворении требований ООО «Радигош» было отказано.
Тогда ООО «Радигош» заявило новое требование к ГУЮ Могилевского облисполкома и Главному управлению Минфина по Могилевской области о взыскании в том числе 42 368,33 рублей, причиненного юрлицу в результате незаконных действий (бездействия) должностного лица государственного органа, а именно судебного исполнителя. Однако в рамках рассмотренного СКЭД ВС дела № 35-4/2019/24А/402К от 05.05.2020, в удовлетворении требований ООО «Радигош» снова было отказано.
Тогда уже само ЧУП «ФиброПроектСтрой» заявило требование к ИП Мартинкову А.А. о расторжении договора купли-продажи от 14.03.2017. Однако решением экономического суда Могилевской области от 15.07.2019 по делу № 87-14/2019 в удовлетворении иска ЧУП «ФиброПроектСтрой» к ИП Мартинкову А.А. было отказано, поскольку судом был установлен факт исполнения ИП Мартинковым А.А. обязательств по оплате за объект в части на сумму 45 000,00 рублей.
Учитывая все безрезультатные попытки, направленные на возврат оплаченных за спорный объект денежных средств, ООО «Радигош» заявило требование о признании права собственности на объект недвижимости.
Судом первой и апелляционной инстанций в удовлетворении исковых требований ООО «Радигош» было отказано.
Суды пришли к выводу, что поскольку ИП Мартинков А.А. является кандидатом в правообладатели на спорный объект недвижимости, а вступившим в законную силу решением суда от 15.07.2019 по делу № 87-14/2019 установлен факт исполнения ИП Мартинковым А.А. обязательств по оплате и отказано в иске о расторжении договора купли-продажи от 14.03.2017, признание за ООО «Радигош» права собственности повлечет нарушение гражданских прав ответчика – ИП Мартинкова А.А., являющегося добросовестным приобретателем указанного объекта недвижимости.
Отменяя данные судебные акты СКЭД ВС отметило, что ООО «Радигош», как и ИП Мартинков А.А., также является кандидатом в правообладатели, а раз так, то при разрешении данного спора необходимо руководствоваться нормой ст. 369 ГК, которая устанавливает «принцип приоритета» в требованиях несколько лиц (кредиторов), претендующих на исполнение в их адрес конкурирующих обязательств о передаче одной и той же вещи.
Разрешая данный спор СКЭД ВС, руководствуясь положениями ст. 369 ГК указала, что у ИП Мартинкова А.А. отпало право требовать передачи спорного объекта недвижимости от ЧУП «ФиброПроектСтрой», так как данный объект приобретен и передан в собственность третьему лицу — ООО «Радигош». Следовательно, поскольку ИП Мартинков А.А. не имеет права требовать передачи спорного объекта, то и отсутствуют правовые препятствия для признания права собственности на данный объект за ООО «Радигош».
Авторское суждение по комментируемому постановлению.
Следует признать, что, удовлетворив заявленное требование истца (ООО «Радигош») по данному делу, СКЭД ВС устранило всякую неопределенность относительно существования или отсутствия спорного правоотношения касательно объекта недвижимости между ООО «Радигош», ЧУП «ФиброПроектСтрой» и ИП Мартинковым А.А.
Самым важным на взгляд автора является то, что данный казус разрешился с применением ст. 369 ГК, положения которой призваны определить очередность в случае конкуренции требований кредиторов, возникших в рамках обязательственных правоотношений, тогда как в рассмотренном деле между истцом и ответчиками прямой обязательственной связи не имелось.
Вопрос о том, можно ли применить положение ст. 369 ГК в рамках комментируемого постановления, в котором со стороны истца было заявлено установительное требование (иск о призвании), оставим здесь за скобками.
Вместе с тем, применительно к комментируемому постановлению следует обратить внимание на логику ст. 369 ГК и на то, как в действительности она должна работать.
Из буквального толкования указанной нормы можно вывести следующее суждение:
1) в силу основного принципа ст. 369 ГК - «принцип приоритета» следует, что применение данной нормы может иметь место только в требованиях о передаче вещи, а не в требованиях о признании права;
2) по положениям ст. 369 ГК отобрание вещи возможно только тогда, когда такая вещь имеется в наличии (во владении) у продавца (должника) и сохранение за должником права собственности на нее, соответственно, кредитор может заявить требование об отобрании вещи в том случае, когда последнему вещь еще не передана, потому как переход права собственности на вещь может происходить только вследствие ее передачи;
3) передача вещи является обязанностью, входящей в составную часть обязательства должника (продавца), а сам факт передачи, по общему правилу, может быть подтвержден соответствующим актом, либо иным документом о передаче, соответственно, по своей сути передача вещи это есть юридический акт подтверждения вручения вещи одним лицом во владение другого;
4) при наличии требований конкурирующих кредиторов для соблюдения «принципа приоритета» имеет существенное значение именно факт передачи вещи одному из кредиторов в фактическое владение, поскольку только владеющий кредитор по смыслу ст. 369 ГК может приобрести право собственности на переданную вещь.
Следовательно, поскольку судебный исполнитель уже передал во владение ООО «Радигош» спорный объект по акту передачи имущества от 06.11.2018, на что справедливо было обращено внимание только со стороны СКЭД ВС, то руководствуясь указанными выше суждениями можно обоснованно утверждать, что согласно ст. 369 ГК ИП Мартинков А.А. будучи конкурирующим кредитором не может заявлять требование к должнику (ЧУП «ФиброПроектСтрой») об отобрании объекта недвижимости и передачи его себе на предусмотренных договором купли-продажи от 14.03.2017 условиях, поскольку данный объект уже приобретен и передан в собственность третьему лицу — ООО «Радигош».
В такой ситуации ИП Мартинков А.А., как покупатель, не получивший владение, может требовать от продавца только возмещения убытков.
Также нельзя не отметить, что комментируемое постановление наглядно демонстрирует схожесть возникшего казуса со случаем «двойной продажи», в частности налицо ситуация, когда имело место передачи продавцом вещи одному из покупателей во владение, но с сохранением за собой права собственности.
В ст. 369 ГК на этот счет однозначно указано, что в случае заявления иска об истребовании вещи, такой иск не может быть удовлетворен, если вещь уже передана во владение кредитору, и последний приобрел право собственности.
Из этого следует, что в случае передачи вещи во владение кредитора без перехода права собственности иск об отобрании вещи также не должен быть удовлетворен, поскольку в таком случае вещь передана кредитору в целях отчуждения, что создает у такого кредитора разумные ожидания в неизбежности возникновения либо перехода к нему права собственности, разрушать которые посредством отобрания вещи и передачи иному конкурирующему кредитору необоснованно, неразумно и несправедливо.
В этой связи, а также учитывая, что спорный объект недвижимости был передан во владение ООО «Радигош», последнее воспользовалось универсальностью иска о признании в обход иска обязательственного, поскольку если бы ООО «Радигош» заявило обязательственное требование к ЧУП «ФиброПроектСтрой» со ссылкой на ст. 369 ГК, то в удовлетворении иска было бы отказано по тем основаниям, что спорный объект реализовывался посредством торгов, а значит вопреки воли собственника, то есть произведена принудительная реализация имущества частного лица третьим лицам.
Как уже было отмечено, торги по реализации спорного объекта были признаны несостоявшимися, и как следствие договор с ООО «Радигош» не заключался, а указанный объект был приобретен по соответствующему акту о приобретении имущества. А если нет договора, то по смыслу ст. 288 ГК в правоотношениях между ООО «Радигош» и ЧУП «ФиброПроектСтрой» равным образом полноценного обязательства также не возникало. А раз не было обязательства, то и заявление одноименного иска (а требование по ст. 369 ГК является обязательственным) видится крайне сомнительным.
Более того, при заявлении ООО «Радигош» требований по ст. 369 ГК, такой иск не подлежал бы удовлетворению в силу того, что объект недвижимости уже был данному лицу передан, а как было указано выше - факт передачи вещи при практическом применении ст. 369 ГК является определяющим обстоятельством.
Таким образом, следует признать, что избранная ООО «Радигош» тактика защиты в пользу иска о признании права собственности является разумной и просчитанной, что трудно сказать относительно ранее использованных ООО «Радигош» способов защиты права (постановление СКЭД № 76-16/2019/92А/1093К от 25.09.2019; постановление СКЭД № 35-4/2019/24А/402К от 05.05.2020).
В общем и целом, на примере комментируемого постановления можно резюмировать, что иски о признании имеют все характерные черты, благодаря которым судебное решение может являться средством для достижения материально-правовой цели.
К тому же, решение суда о признании права устраняет неопределенность и сомнения, вносит определенность и восстанавливает ясность в материальных правоотношениях, а в некоторых случаях при признании спорного права за истцом суд может констатировать отсутствие притязания данного права у ответчика.
Ввиду этого иск о признании есть не что иное, как иск о судебном подтверждении, которым суд вносит ту твердость в существование юридических отношений и понимание их сторонами, которая именно и должна быть в результате удовлетворения судом данного иска.